«Вся правда о слове «Навсегда»
Шрифт:
прищурился в ту сторону, откуда мы приехали, затем покачал головой.
– Понятия не имею. Очевидно, нам придется узнать это самим.
Мы протолкали вэн к краю дороги, подняли окна, и Уэс заблокировал
двери. В тишине все казалось таким громким: наши шаги, звуки
закрывающихся дверей, уханье совы где-то среди деревьев (от последнего я
подпрыгнула на месте). Обойдя автомобиль в последний раз, Уэс подошел ко
мне, ждущей его посреди шоссе, и мы вместе
– Ладно, давай решать, – сказал он, когда впереди показалась развилка,
– вправо или влево?
Я посмотрела в одну сторону, затем в другую.
– Влево.
Несколько мгновений еще висела тишина, затем мы разговорились.
– Хлеб, - предположила я.
– Бобы, - отозвался он.
– Биточки, - ответила я. Уэс помолчал.
– Да что за ерунда с этими словами на «И»? – возмутился он, наконец.
– Это невозможно!
– Я же предупреждала, - рассмеялась я, - раньше я много играла в эту
игру.
Он поднял голову и посмотрел на небо, сунув руки в карманы. Мы шли
уже двадцать минут, но ни одной машины и ни одного пешехода так и не
встретили. У меня был с собой сотовый, но Кристи не брала трубку, Берта не
было дома, а моя мама ушла на какую-то встречу, так что мы были
предоставлены сами себе. Шагая по дороге, Уэс предложил поиграть во что-
нибудь, чтобы скоротать время, так мы и закончили игрой в слова с
кулинарным уклоном.
– Идеальный завтрак, - предложил он, наконец.
– Не подходит, - хихикнула я.
– Разумеется, подходит! – несмотря на то, что Уэс сам выбирал
категорию: еда, он все равно проигрывал, и это выводило его из себя.
Шутливо, разумеется, но он начинал возмущаться и спорить.
– Завтрак – это еда, - согласилась я, - но никак не отдельное блюдо, так
что нет.
– Ты собираешься поспорить об этом, да? – хмыкнул он.
– Нет, - подул ветер, листва на деревьях негромко зашуршала, - но
завтрак – это не блюдо. У меня все.
– Мисс, которая знает все правила!
– Моя сестра настоящий жулик, так что мне приходится их знать, -
пожала плечами я.
– Она жульничала в этой игре? – удивился он.
– Она жульничала всегда. Когда мы играли в «Монополию», Кэролайн
всегда настаивала на том, что, раз она банкир, то может брать кредиты в
собственном банке для оплаты покупок. Мне было десять или одиннадцать,
когда я играла в эту игру с кем-то другим, и тогда мне впервые сказали, что
так делать нельзя.
Уэс расхохотался, его смех разнесся по пустой дороге, и я сама не
смогла удержаться от улыбки.
– Если мы играли в гляделки, -
моргала. Постоянно. А потом утверждала, что ей что-то попало в глаз, или
вообще – что мне просто показалось. У нее было море отговорок. А уж когда
мы играли в «Правду», она без конца врала.
– В «Правду»? – переспросил Уэс. – А что это?
– Ты никогда не играл? – удивилась я. – Серьезно? Боже, а что же вы
делаете в машине во время долгих поездок?!
– Ну, мы обсуждаем политику, мировые новости и экономические
проблемы, - пожал плечами Уэс, затем снова рассмеялся, заметив выражение
моего лица. – Спокойно, я шучу. Мы обычно читаем комиксы или
прикалываемся друг над другом, если ездили с отцом. А если с мамой, то
подпевали песням в стиле кантри на радио.
– Ты пел кантри, - пробормотала я, впечатленная. Как ни странно, я не
могла представить себе такой картины.
– У меня не было выбора, от них никуда не денешься. Я вообще знаток
всего репертуара Вуди Гатри.
– Спой что-нибудь для меня, - я шутливо подтолкнула его локтем. – Я
же знаю, ты мечтаешь об этом!
– Нет, - твердо отозвался он.
– Ну же, я уверена, у тебя прекрасный голос.
– Вовсе нет.
– Уэс, - серьезно позвала я.
– Мейси, - его голос вдруг тоже посерьезнел. – Нет.
С минуту мы снова шли в молчании. Где-то вдалеке зажглись огни,
затем снова погасли. Должно быть, радиовышка. Уэс вздохнул, потряс
головой, а я подумала – интересно, сколько мы уже прошли?
– Итак, «Правда», - вдруг произнес он. – Как в нее играть?
– Это потому, что ты не можешь придумать еду на «И»?
– Нет, - наигранно недовольно отозвался он. – Ну, может быть. Так как
играть?
– Мы не можем играть в «Правду», - покачала я головой.
– Почему это?
– Потому что это может быть действительно неприятно.
– В каком смысле?
– Поверь мне. Тебе приходится говорить правду, даже если не хочется.
– Я могу с этим справиться, - заверил он меня.
– Да ты просто не можешь придумать еду на «И», – поддела я.
– А сама-то!
– Индейка. Имбирное печенье.
– Ладно, ладно, - он поднял ладони, - так и быть. А теперь говори, как
играть.
– Так и быть. В «Правде» нет особых правил, кроме одного: тебе задают
вопрос – ты говоришь правду.
– И как победить?
– Типичный мальчишеский вопрос, - закатила глаза я.
– А что, девчонки не любят побеждать? Можно подумать, это не ты