Вся Стальная Крыса. Том 2
Шрифт:
— Похоже, генерал-президент сегодня не в лучшем расположении духа, — заметила Анжелина. — Надеюсь, у него на то веские причины.
Празднество было организовано с шиком, шампанское лилось рекой, толпа, поглядывая на огромное табло над нашими головами, неистовствовала. На табло высвечивалось распределение голосов. Сейчас на нем, как перед футбольным матчем, был счет 0:0.
Звякнул колокольчик, люди притихли. На трибуну поднялся председатель комитета по выборам.
— Все избирательные участки закрыты, начался подсчет
Экран под табло со счетом засветился, на нем появилось огромное лицо. — Кукарача на связи. — Чиновник на экране опустил глаза на бумаги в руках. — За Сапилоте проголосовало шестнадцать избирателей, за Харапо… девятьсот восемьдесят. Желаем сэру Харапо крепкого здоровья!
Человек на экране обеспокоенно огляделся и исчез. Ко мне придвинулся маркиз и прошептал на ухо:
— Отлично сделано. Никогда бы не догадался, что говорил не живой человек, а смодулированное компьютером изображение.
— Дела, маркиз, обстоят даже лучше, чем вы думаете. Говорил настоящий человек. И распределение голосов тоже настоящее. Будем надеяться, что и дальше все пойдет так.
Но получилось иначе. Приспешники Сапилоте не дремали, и после следующего сообщения счет оказался не в мою пользу. Так и пошло, из избирательных участков поступали результаты, и после каждого то я вырывался вперед, то — Сапилоте. Так мы с ним и шли голова к голове. Счет на табло постепенно увеличился, напряжение в зале тоже.
— Весьма острые ощущения, — поделился со мной маркиз. — Выборы возбуждают не меньше, чем бои быков. У меня даже в горле пересохло. Я случайно прихватил с собой фляжку с роном девяностолетней выдержки. Чертовски хочется глотнуть. Не подскажете, долго ли еще до конца?
— Осталось четыре округа.
— Какие из них наши?
— Не знаю, — признался я. — Давно сбился со счета.
На первом участке победил Сапилоте. На следующем — я, но общий счет все равно остался не в мою пользу. Поступило сообщение из третьего участка. После него я отставал на семьдесят пять голосов. — Лучше бы мы подделали все сообщения! — воскликнул маркиз.
— А еще лучше — пристрелили бы старого канюка, — недовольно заявила Анжелина.
— Мы — демократы, — сказал я. — Разве забыли? Один гражданин — один голос, и результат неизвестен до самого конца…
— Внимание, леди и джентльмены. Поступил еще один результат. Последний!
На экране над нашими головами появилось очередное лицо, и мы вывернули шеи, силясь разглядеть его получше.
— Несказанно рад, что финальный результат принадлежит именно нашему Салисомбре — городу-саду на южном берегу океана… — Чиновник запнулся, слушатели недовольно забормотали, я заскрипел зубами. — В нашем городе по результатам голосования следующие итоги… Минуточку, сейчас сверюсь с записями…
— После выборов
Маркиз кивнул, первый и последний раз соглашаясь с диктатором.
— А, вот и бумаги. Рад сообщить, что жители великолепного города Салисомбре отдали 819 голосов за нашего дорогого генерал-президента Сапилоте…
— Итак, старый негодяй опережает нас на 894 голоса, — прошептала Анжелина. — Придется все-таки его отравить.
— …А за другого кандидата… Забыл, как его зовут… А, вот мне подсказывают — Харапо… За него отдано… постойте… О господи! — Глаза чиновника округлились, на лбу выступил пот. — Я вынужден сказать, что за него отдано… 896 голосов!
Люди в зале точно с цепи сорвались. Сапилоте покраснел до корней волос и погрозил мне кулаком.
— Вы победили с отрывом в два голоса! — воскликнула Анжелина. — Ты, мой дорогой, и замечательный маркиз де Торрес!
— Правда восторжествовала! — неистовствовал маркиз.
Я встал, поклонился залу, нагнулся, поцеловал Анжелину, обменялся рукопожатием с де Торресом и, показав Сапилоте нос, подошел к микрофону. На меня были нацелены десятки камер, от шума закладывало уши. Я поднял руки, призывая зал успокоиться. Гвалт стих лишь минуты через три-четыре, и я заговорил:
— Спасибо, друзья, спасибо. Я скромный человек… — Анжелина захлопала в ладоши, и зал поддержал ее. Ожидая тишины, я стоял и улыбался. Наконец смог продолжить: — Как я уже сказал, я скромный человек и от волнения едва говорю. Но публика меня просит выступить, и я выступаю. В эту историческую минуту я торжественно обещаю…
Выстрела я не услышал. Меня отбросило на несколько метров и швырнуло на спину. Моя голова безвольно упала на грудь. Последнее, что я увидел — расползавшееся по сорочке кровавое пятно…
ПОСЛЕСЛОВИЕ Не исключаю, что где-то на задворках планеты есть люди, не знающие меня. Для них представлюсь. Мое имя — Рикард Гонсалес де Торрес, маркиз де ла Роса. Выполняя просьбу историков Параисо-Аки, я записываю события того черного для нашей планеты дня. Я — не профессиональный писатель, но мужчины из рода Торрес как бы ни были обременены заботами, никогда не уклонялись от ответственности. Не уклонюсь и я, ведь мне больше других известно об обстоятельствах дела.
Начну, как и должно начинать рассказ, с начала.
Я сидел позади благородного сэра Гектора Харапо, этого джентльмена, ученого, любящего и любимого отца. Любой самый возвышенный эпитет слишком беден для него. Но я отвлекся… Я сидел позади него, а он обращался к залу, к миру, ко всей Галактике. Это был час нашей величайшей победы, час, когда ненавистный Сапилоте потерпел сокрушительное поражение в ходе честных демократических выборов; сэр Харапо стал президентом Параисо-Аки, а ваш покорный слуга — вице-президентом. Мир в ту историческую минуту стал чище, лучше.