Вся жизнь - поход
Шрифт:
Новички быстро включились в наши дела, съездили в Крым, выполнили нормативы для дальнего путешествия и никаких предпосылок для раздоров я не замечал. Слабенький тревожный звонок раздался перед выходом на маршрут, когда мы стояли в урюковом саду. Бывший командир, исполнявший в тот день обязанности дежкома, надел символ власти - генеральский погон, заменяющий обычную повязку, на ногу, и отдавал распоряжения каким-то непривычным для нас шутовским и грубоватым тоном.
– Зачем ты так?
– спросил я.
– Хочу дискридитировать должность дежкома. Какая-то дурацкая игра. Не для взрослых людей.
–
Но я подметил, что в тот день новые студенты одобрительно смотрели на своего лидера. И не придал этому значения.
Мы перевалили через хребет и остановились на несколько дней, пережидая непогоду. Я сидел на камнях, поглядывая на низкие облака, и прикидывал сколько еще будет моросить надоевший дождь. Рядом присела Людмила Яковлевна.
– Ты не обратил внимания, что в группе начинается какой-то раскол? спросила она.
– Нет. А что случилось?
– Ничего не случилось. Только новички-студенты почти не общаются со "старичками". А со школьниками говорят полунасмешливо что-ли. В общем показывают, что школьники не ровня им.
– Не может быть!
– Ты все-таки присмотрись. Возможно я ошибаюсь.
Я ничего не заметил и спросил "старичков".
– Да нет, все нормально. Дружбы особой между нами нет, но и трений никаких. А то, что со школьниками бывают грубоваты, так что с них возьмешь: девушки. Привыкли уже мальчишками помыкать.
Я начал приглядываться внимательней. Да, что-то получалось не так как всегда.
Вот новички возятся с примусами. Мимо идет школьник.
– Принеси воду!
– резко говорит девушка, не называя мальчишку по имени и забыв о слове "пожалуйста". Мальчишка берет кастрюлю, а рядом с девушкой сидит новичок-студент и продолжает философскую беседу...
Опять же у примусов. Девятиклассник, уважаемый всеми человек, у которого в активе два горных путешествия, приподнимает крышку кастрюли, а студентка вырывает у него поварежку:
– Не лезь, я сама!
И таких мелочей я начал замечать много.
Поднимаемся на очередной перевал. Мальчишки-школьники уже на седловине. Сбросили рюкзаки и бегут помочь тем, кто еще на склоне. В двух метрах от меня восьмиклассник хочет забрать рюкзак у студентки.
– Отстань, без тебя обойдусь!
– отдергивается студентка.
Мальчишка растерянно смотрит ей в спину.
– Зачем так грубо?
– спрашиваю девушку.
– Он ведь помочь хотел.
– Обойдусь!
– девушка останавливается и тяжело наваливается на ледоруб.
– Тоже мне помощничек!
Ну понятно: устала новичок, раздражена. Но ведь можно ответить и по-другому...
И все-таки ничего, что уж очень выходило за привычные рамки, я не замечал. На ночном привале все собираются у гудящих примусов. Песни, смех, вспоминают какие-то случаи на маршруте - все как обычно. Правда, школьники, случайно или нет, сидят отдельно от студентов-новичков и получаются вроде две группы, вот этого у нас никогда не было...
Мы спустились в знакомый урюковый сад и подрядились три дня поработать на сборе урожая. К вечеру несколько ветеранов отпросилась позаниматься на скалах в близком ущелье. Получили контрольный срок возвращения
Ребят мы с полочки сняли, но долго мыкались в каменном хаосе, не видя факелов, а когда все-таки спустились, оказалось, что проскочили нужный поворот и ушли от лагеря не меньше, чем на два километра. Один из скалолазов серьезно подвернул ногу, его вели под руки и, конечно, лазание в темноте по камням и лишние километры никого не радовали.
Естественно, что в лагере я первым делом спросил, куда подевалась группа поддержки. И командир этой группы ответил, что им надоело торчать среди камней, тем более, что они уже слышали наши голоса, и он увел девушек вниз.
Я вспылил - это уже было прямое нарушение правил поведения в горах. А когда мой ораторский пыл иссяк, бывший командир группы, а теперь признанный лидер новичков, сказал, что видимо, нам не по пути, и что утром они уходят от нас.
Новички вперебой говорили, что впервые встретились с такой страшной аракчеевской группой, где шагу нельзя ступить без разрешения каких-то там командиров. Что мы рабы графика движения и пропустили много чудесных мест, где можно было прекрасно отдохнуть. Что они не хотят чувствовать себя зависимыми в Самарканде, Бухаре и Хиве, и что наша педагогическая заумь их мало волнует.
Все это было немного похоже на истерику. Я не мог понять чем она вызвана - скорее всего нарыв назревал подспудно, втайне от старожилов. Новички говорили о группе так, как будто не было совместных дел и восторженных отзывов о тренировках в Крыму, не было ничего, кроме острой обиды за испорченный отдых.
Утром мы выдали новичкам причитающиеся им суммы и они уехали вместе с бывшим командиром группы - ближайщим моим помощником, талантливым и неунывающим организатором.
Уехал ответственный за факельную группу и его жена - оба прирожденные лидеры. Простился с нами и мой бывший ученик, один из опытнейших наших туристов.
"Ищи женщину!" - среди новичков-студенток были две девушки, скоро вышедшие замуж за бывшего командира и за бывшего школьника.
Конечно, я крепко переживал. Людмила Яковлевна и "старички" объясняли мне причины случившегося, но все, что они говорили было неубедительным, и я так и не понял, что привело к расколу группы. Уехавшие еще год походили вместе, потом девушки отсеялись, а ребята до сих пор ходят в горы, но порознь, со своими новыми знакомыми. Иногда наши пути в горах пересекаются, мы общаемся, но суховато и недолго. Командир "факельщиков" создал в школе очень сильную туристскую секцию, несколько раз ездил с нею в Альпы и выводил ребят на Тянь-Шаньские маршруты четвертой категории сложности, на которые наша группа никогда не замахивалась.