Всю ночь напролет
Шрифт:
Даже не взглянув напоследок на выведенные аккуратным почерком строчки, она скомкала в кулаке записку Веддера и бросила в камин. Бумага тут же превратилась в огненный шарик.
Так, значит, лорд Веддер никогда ее не любил. Но когда она встречалась с ним по утрам в парке и следовала за ним в укромную беседку, позволяя ему делать с собой все, что угодно, познавая множество восхитительных тонкостей, связанных с отношениями между мужчиной и женщиной, Веддер утверждал обратное. Слава Богу, что ей не пришло в голову повторять за ним подобные слащавые глупости. По крайней мере с этим она могла себя поздравить.
Приподняв
Но если даже такой холодный эгоист, как лорд Веддер, умел при случае угодить даме, то легко себе представить, насколько лучше чувствуешь себя рядом с Джеком Сьюардом… София задумчиво прищурилась. Из записки Веддера следовало, что она должна была чахнуть по нему, предаваться отчаянию и лить реки слез. Да будь он проклят, этот Веддер! Если, как он утверждает, ее честь навсегда погибла, то по крайней мере из этого можно извлечь выгоду.
София улыбнулась собственному отражению. Теперь настала пора узнать вкус сливок. И сегодня на музыкальном вечере, устраиваемом лордом Стрэндом, она намеревалась их отведать.
Норты появились на вечере у лорда Стрэнда задолго до прибытия высокопоставленных гостей. Однако Малкольм твердо решил не пропустить ни одной партии в карты, а София — ни одного приглашения на танец.
— Надеюсь, этот Сьюард не станет снова увиваться вокруг Софии, — произнес Малкольм, заняв место на оттоманке рядом с Энн. — Ты ведь знаешь, что он незаконнорожденный. Не слишком приятная компания.
У Энн не нашлось слов для ответа. «Приятный» было одним из тех определений, которые не имели никакого отношения к Джеку Сьюарду. Благовоспитанный, степенный, изысканный — да, пожалуй. Однако Джека Сьюарда ни по каким меркам нельзя было назвать приятным.
— Он малый пронырливый, — продолжал Малкольм. — То его нигде не видно, то вдруг видишь его повсюду. Постарайся отвадить его, если сможешь, Энн, но только осторожно. Не забывай, что он пользуется благосклонностью самого регента.
— Хорошо, я попробую, — ответила Энн, не зная, о чем ей молить Бога — чтобы она встретила Джека или, напротив, чтобы его здесь не оказалось.
Всего лишь два дня назад он стоял за ее спиной, поправляя ей прическу и подавляя ее своим ростом, широкими плечами и мужественностью. По его вине она чувствовала себя совершенно опустошенной. Она знала, что Сьюард следовал за нею до самого приюта, надеясь застигнуть с поличным на месте преступления. Ей было известно и то, что его повышенный интерес к ней объясняется подозрением. Он просто исполнял свой долг, и вместе с тем, когда Джек коснулся ее волос и посмотрел прямо в глаза, Энн померещился в его взгляде огонек, сродни
И что только она вобрала себе в голову! Разве в ту ночь она не пыталась соблазнить Джека с тем, чтобы отвлечь его от порученного задания? Без сомнения, и он способен поступить точно так же, используя ее влечение к нему в собственных целях. Едва ли ее тяга к нему ускользнула от его внимания, как, впрочем, и то, насколько близко к сердцу она принимала все, что касалось его.
О да, Энн хотела получить от него то, что мог дать ей лишь он один. Она хотела оказаться в его объятиях. Раствориться в урагане его страсти…
— О черт! — внезапно воскликнул Малкольм. — Совсем забыл тебе сказать. На днях я случайно встретился с Джулией Нэпп. Она передает тебе привет.
Энн замерла. Джулия Нэпп была первой любовью Мэтью, его единственной настоящей любовью. Насколько Энн было известно, Джулия так и не вышла замуж, оставшись верной памяти человека, который ее бросил. Впрочем, она никогда и ни в чем не упрекнула ни Мэтью, ни его невесту.
Вскоре после объявления о помолвке Джулия прислала Энн письмо. Сердцу не прикажешь, говорилось в нем. Энн, должно быть, замечательная девушка, коль скоро Мэтью отдал ей свою любовь, и она, Джулия, желает им обоим всяческих благ.
То, что мисс Нэпп до сих пор оставалась старой девой, подобно кинжалу ранило Энн в самое сердце. Но, раз Джулия сейчас в городе, не значит ли это, что она решила снова появиться на ярмарке невест? А если ей удастся наконец найти свое счастье, то почему сама Энн не вправе последовать ее примеру? Эта мысль вселила в нее надежду.
— Она собирается остаться в городе до конца сезона? — спросила Энн.
— А? Что? Ты имеешь в виду Джулию Нэпп? — отозвался Малкольм, почесывая подбородок. — Не знаю. Не спрашивал. Хотя я не представляю себе, зачем ей это нужно. Сейчас ее, пожалуй, можно назвать перезрелой.
— Ох, Малкольм! Она же всего несколькими годами старше меня.
— Вот именно, — подхватил Малкольм, — а ты вот уже пять лет как вдова.
«Неудивительно, что у Софии такой великодушный нрав, — подумала про себя Энн не без сарказма. — Видимо, он достался ей по наследству».
Осушив бокал портвейна, Малкольм поставил его на пол рядом с креслом и сложил руки на коленях. Затем он с приглушенным кряхтеньем поднялся на ноги и стал озираться по сторонам, пока случайно не заметил одного из своих друзей.
— Пожалуй, мне стоит обойти приглашенных и поприветствовать их, Энн. Не забудь о том, что я сказал, и постарайся сделать так, чтобы этот Сьюард держался подальше от Софи. И куда только, в конце концов, подевалась эта девчонка? — Тут Малкольм удалился, оставив Энн одну на обитой пурпурной тканью оттоманке.
Она задержалась в гостиной еще на несколько минут, и по коже у нее от напряжения забегали мурашки. Ей хотелось поскорее покинуть эту комнату, спрятаться куда-нибудь от Джулии Нэпп… и от Джека Сьюарда. За пять лет вдовства Энн удалось найти единственное место, где ее не преследовало чувство вины, но Джек Сьюард позаботился о том, чтобы она лишилась и этого последнего прибежища. Она не осмеливалась снова отправиться в путешествие по крышам, зная, что он не спускает с нее глаз.