Всю ночь напролет
Шрифт:
На ее губах снова промелькнула улыбка, но уже иного свойства — многообещающая и нежная, которая по-особому подчеркивала ее ослепительную красоту.
— Да.
— Что ж, прекрасно… — Он отвесил Энн поклон, когда та проследовала мимо него в гостиную, и затем поднялся к себе в комнату, перескакивая сразу через две ступеньки.
Энн положила ложку рядом с pot de creme [24] . Десерт не слишком удался, как, впрочем, и остальная еда, от водянистого консоме [25] до рагу из отсыревших овощей и пережаренной баранины. Зато общество было как нельзя
24
суфле в чашечках (фр.)
25
крепкий бульон (фр.)
Их обед прошел под знаком необъявленного перемирия. Никто даже не упомянул о письме, или о Рексхоллском Призраке, или о событиях минувшей ночи. Но всякий раз, когда Энн смотрела на Джека, она вспоминала тот короткий миг их любви. Любовь. Само это слово казалось ей необычайно прекрасным и пробуждало в душе дивные ощущения.
Джек старался изо всех сил, чтобы она чувствовала себя как можно непринужденнее. А поскольку он и без того был самым любезным и обходительным собеседником из всех, с кем ей когда-либо приходилось иметь дело, и всеми силами старался не только угодить Энн, но и очаровать ее, то к тому моменту, когда им подали десерт, ему удалось всецело завладеть ее вниманием. В свете последних бурных событий она уже успела забыть о том, что совсем недавно несколько коротких недель они были друзьями и получали удовольствие от близости друг друга. Тонкая, едва уловимая ирония Джека вызывала у нее улыбку, а его подчеркнутая предупредительность должна была подтолкнуть к признаниям. И теперь, когда он был рядом, Энн, казалось, снова стала слабой тенью той жизнерадостной девушки, которая десять лет назад покорила лондонский свет своей искренностью и живостью. Ее огорчало лишь то, что он ей не доверяет и склонен думать о ней только самое худшее.
— Ты как будто чем-то опечалена?
Энн подняла глаза. Она даже не заметила, что он за ней наблюдает. Не был ли весь этот вечер — дружеская беседа, подчеркнутое внимание и обаятельная улыбка — просто еще одной уловкой с целью добыть у нее нужные сведения? Если так, то она сыграла ему на руку. У него это чертовски здорово получилось. На свой лад такой способ ее соблазнить оказался не менее действенным, чем тот, которым он воспользовался минувшей ночью.
От этого воспоминания щеки и шея Энн вспыхнули жарким румянцем. Эти смуглые пальцы, вертевшие ножку рюмки, еще совсем недавно дотрагивались до самых интимных частей ее тела. Эти губы, изогнувшиеся в простодушной улыбке, прошлой ночью с жадностью целовали ее лоно, доводя до изнеможения…
— Энн!
Она вздрогнула и попыталась направить свои мысли в нужное русло. О чем он ее спрашивал?
— Извини. Кажется, я немного отвлеклась.
Он сдержанно улыбнулся, как бы уличая ее во лжи:
— Я сказал, что ты чем-то опечалена.
— А! Я просто думала о… — Она сделала паузу, после чего выпалила первое, что пришло ей в голову: — Я вспоминала о прошлом.
Улыбка тотчас исчезла с его лица, словно на него набежала легкая тень.
— О своем замужестве?
— Нет. — Ей почему-то казалось крайне важным, чтобы он не подумал, будто Мэтью все еще присутствует в ее мыслях — все равно, сейчас ли, за обедом, или минувшей ночью. — О моих родителях.
— Расскажи мне о них.
Энн немного расслабилась.
— Мой отец был человеком неприметным, как трава на лугу или, быть может, лучше сказать, как нищий у собора Святого Павла. Он родился в районе лондонских доков.
Джек задумчиво кивнул.
— Ты уже
Джек рассмеялся, отчего вокруг его глаз собрались морщинки, а на щеке появилась крупная ямочка. Энн подалась к нему через стол. Его улыбка для нее была так же притягательна, как первые лучи солнца для цветка.
До чего же ей приятно поговорить о своем отце. Не о сэре Триббле, удачливом выскочке из низов, который женился на женщине много выше себя по положению, но именно о ее отце, известном взломщике, у которого хватило ума удалиться на покой, прежде чем он попался в руки правосудия.
— А что было потом?
— Моя мать скончалась от инфлюэнцы, — ответила Энн, сразу погрустнев. — Несколькими годами спустя я приехала в Лондон и была представлена ко двору. Там меня увидел Мэтью, и вскоре мы поженились.
Каким простым все это казалось на словах!
— Готов биться об заклад, что твой отец был на седьмом небе от счастья. — Перегнувшись через стол, Джек налил ей рюмку шерри.
— Да, наверное. — Энн нахмурилась, погрузившись в воспоминания. — Мы с ним редко виделись после нашей с Мэтью свадьбы.
Отец с гордостью наблюдал за нею, когда она стояла с женихом у алтаря. Сразу же после свадебного обеда он крепко ее обнял и уехал. Словно навсегда исчез из ее жизни.
— А почему? — осторожно допытывался Джек. Энн обратила к нему встревоженное лицо.
— У него просто не нашлось удобного времени, чтобы навестить нас, да и нам было некогда ездить к нему в гости. Ты ведь сам знаешь, как обычно получается. То Мэтью обещал провести со мной осень где-нибудь вне Лондона, то он не хотел обременять отца необходимостью содержать наших многочисленных слуг. Потом начинался очередной сезон, и нужно было нанимать прислугу, заказывать новые экипажи и примерять наряды. Зимой Мэтью любил брать с собой друзей в плавание вдоль берегов Италии… — Ее голос звучал все глуше, пока не замер совсем. — А потом, вскоре после того как получил дворянство, отец скончался.
— Мне очень жаль.
— Да, — отозвалась Энн чуть слышно. — Я знаю, что ты говоришь правду. Спасибо.
У нее возникло ужасное ощущение, будто Джек сразу ущел в себя.
— Расскажи мне о Мэтью.
Энн глубоко вздохнула.
— Многие считали его святым.
— Святых людей не бывает, — ответил Джек твердо.
— О нет! — усталым тоном возразила Энн. — Он был щедрым, внимательным и великодушным.
— Но это говорит всего лишь о добром и отзывчивом сердце…
— Нет! — вдруг огрызнулась Энн. На лице Джека промелькнуло изумление. Усилием воли она заставила себя говорить спокойно: — Спроси у любого, кто его знал. Мэтью был исключительным человеком.
— Он хорошо к тебе относился?
— Он обращался со мной, как с королевой. Малейшее мое желание было для него законом. — Ее голос звучал безжизненно. — Стоило мне выразить восхищение какой-нибудь картиной, как через несколько часов она оказывалась у меня. Достаточно мне было похвалить ту или иную книгу, и Мэтью тут же брал на себя труд ее прочитать, чтобы мы могли обсудить ее вместе. Если он заставал меня смеющейся в обществе новых друзей, то немедленно приглашал их к нам на обед.
С каждым из перечисленных ею проявлений супружеской любви тон Энн становился все более натянутым и фальшивым, однако, раз начав, она уже была не в силах остановиться, будто слова, так долго таившиеся в ее душе, вдруг разом вырвались наружу.