Вторая Академия (Второе Основание)
Шрифт:
Ченнис поглядел на вторую звезду, тоже довольно яркую, на экране обзора и нашел соответствующую ей на экране «Линзы». Медленно развернул изображение на экране «Линзы» под соответствующим углом. Скривил рот в недовольной усмешке – результат его явно не устроил. Снова развернул изображение – оценил расположение второй яркой звезды, потом – на всякий случай – еще одной. Довольно улыбнулся. Все сходилось. Возможно, специалисту, искушенному в астронавигации, хватило бы и одной попытки. Ему понадобилось три.
Итак, наводка осуществлена, После окончательной
Ченнис нашел Притчера в его каюте. Генерал явно собирался спать. Не вставая с кушетки, он поднял взгляд на Ченниса.
– Новости?
– Да нет, ничего особенного. Еще один прыжок, и мы в Конзвездии.
– Знаю.
– Вы собрались отдохнуть, и мне не хотелось бы вам надоедать. Я только хотел спросить: вы просмотрели пленку, которую мы добыли в Циле?
Хэн Притчер бросил угрюмый взгляд на предмет разговора – пленка в черном футляре лежала на нижней полке книжного шкафа.
– Да.
– Ну и что скажете?
– Скажу, что, если когда-либо в истории и существовала какая-нибудь наука, в этой части Галактики она напрочь забыта.
Ченнис широко улыбнулся:
– Понятно. Мартышкин труд, хотите сказать?
– Ну, в общем, да, если только вы не любитель почитывать на досуге жизнеописания правителей. Информация ненадежна по двум причинам, я бы сказал. Там, где история занимается в основном ролью отдельных личностей, черное становится белым, а белое – черным в зависимости от склонностей автора. Я считаю, что такое чтение абсолютно бесполезно.
– Однако там есть упоминание о Конзвездии. Именно поэтому я и передал вам пленку. Это, кстати, единственный материал, где я нашел хоть что-то о ней.
– Да, конечно. Там говорится, что у них бывали хорошие правители, а бывали и плохие, что они завоевали сколько-то планет, выиграли сколько-то сражений, сколько-то проиграли, – проиграли, естественно, меньше, чем выиграли. Ничего конкретного. Короче говоря, Ченнис, ваша теория меня не слишком впечатляет.
– Но вы кое-что упустили. Вы не обратили внимания на то, что у них никогда не образовывались коалиции? Они все время оставались как бы вне политики этого уголка Галактики. Как вы сказали, они захватили несколько планет, но потом прекратили завоевания – и это произошло в отсутствие каких-либо драматических поражений или их последствий. Как будто они распространили свое влияние достаточно для того, что-бы суметь защитить себя, но недостаточно для того, чтобы привлекать к себе внимание.
– Прекрасно, – последовал равнодушный ответ. – Я не возражаю против посадки. В худшем случае – небольшая потеря времени.
– О нет. В худшем случае – полное поражение. Если это все-таки Вторая Академия. Не забывайте, что это может быть мир, в котором черт знает сколько
– И какие же у вас планы?
– Высадиться на какой-нибудь второстепенной планете. Разузнать как можно больше о Конзвездии, а потом – импровизировать.
– Нормально. Возражений нет. А теперь, если не возражаете, мне бы хотелось выключить свет.
Ченнис исчез в двери, помахав рукой на прощание. В темноте крошечной каютки, на островке из движущегося металла, затерянном в бесконечности пространства, генерал Хэн Притчер тщетно пытался уснуть – он думал, думал, думал…
Все-таки уму непостижимо. Если все, к чему он так болезненно пришел, было правдой… но факты начинали сходиться… значит, Конзвездия – действительно Вторая Академия… Выхода не было. Но как? Как?
Неужели это действительно Конзвездия? Самый обычный мир? В котором нет ничего выдающегося? Хижина на руинах Империи? Обломок среди груды хлама? Он помнил, очень смутно, отдаленно, сморщенное лицо Мула, его тихий голос, рассказывающий о психологе из Первой Академии, Эблинге Мисе, единственном человеке, который – может быть – узнал тайну Второй Академии.
Притчер вспомнил о том, с каким значением Мул произносил фразы типа: «Было такое впечатление, что Мис был просто поражен, потрясен тем, что он узнал. Что-то он узнал о Второй Академии, что превзошло все его ожидания, повернуло его мысли в абсолютно противоположном направлении. Если бы я мог прочитать его мысли так, как мог читать эмоции! Однако его эмоции были в обычном состоянии – только вот это его удивление!»
Ключом ко всему было удивление. Что-то там было такое потрясающее! А теперь вот – откуда ни возьмись появился этот мальчишка, этот вечно улыбающийся сосунок, с превеликой легкостью рассуждающий о Конзвездии, о ее незаметной аномальности… Но он, скорее всего, прав. Скорее всего. Иначе все остальное лишено смысла.
Последняя мысль Притчера перед тем, как он наконец заснул, была окрашена самодовольным злорадством. Гипертрейсер был на месте – лежал на субэфирной трубке. Час назад он проверил, там ли он. Ченниса в это время поблизости не было.
Вторая интерлюдия
Это была случайная встреча в кулуарах приемной Палаты Совета. До начала заседания оставалось всего несколько минут. Двое встретившихся быстро обменялись мыслями.
– Значит, Мул уже в пути.
– Я тоже слышал. Рискованно. Очень рискованно.
– Не сказал бы, чтобы события укладывались в рамки рассчитанных функций.
– Мул – неординарный человек, и против него трудно действовать даже его оружием. Да, тяжко иметь дело с контролируемыми умами Говорят, он засек несколько случаев.
– Да, и я не представляю, как этого избежать.
– С «необработанными» легче. Но таких очень мало среди людей, занимающих при нем важные посты.
Двое вошли в Палату. Остальные сотрудники Второй Академии последовали за ними.