Вторая Арена
Шрифт:
– Это всегда по-разному. У них бесконечное количество арен.
– У тебя есть идеи, какая будет следующей? – спрашивает Бри.
Фло трясет головой.
– Все, в чем я уверена, это что завтра будет хуже. Они всегда повышают ставку. Всегда.
– Хуже? – недоверчиво переспрашивает Бри.
Я тоже не могу себе такого представить. Что может быть еще хуже?!
Снова слышится шум и на дальней стороне пещеры открывается стальная дверь. Неужели охотники так быстро пришли за нами? Но затем я понимаю: они пришли не за нами, они привели новых участников.
В
Я одновременно и рада, и расстроена. Рада тому, что нам не придется сражаться между собой, а расстроена, потому что у нас множество новых соперников. Я замечаю, что Фло оценивающе смотрит на них. В ее руках нож и она наготове.
Несколько детей смотрят на нас, они замечают наши корзины, еду, возможно даже чувствуют запах. Несколько взрослых ребят быстрым шагом движутся к нам.
Я тут же встаю, как и Фло, готовая встретить их и защитить своих. Они должно быть понимают, что мы настроены серьезно, и останавливаются на половине пути, обсуждая что-то между собой.
– Дайте нам еды, – говорит один из них, тот, что побольше, требовательным тоном. Он немного косоглаз, у него огромный нос и тонкие губы. Ростом он не ниже 180 сантиметров.
– Приди и возьми ее, – отвечает Фло стальным голосом.
Он стоит перед нами в неуверенности, глядя на своих товарищей. Я мысленно готовлюсь к драке, но неожиданно с гудением открывается потолок и с него ливнем льется каша – все бегут к ней. Новенький усмехается нам и присоединяется к остальным. Но прежде, чем он это делает, он вытягивает указательный палец в сторону Фло и говорит: «Я этого не забуду».
– О, я не сомневаюсь, – отвечает Фло.
Мальчишка поворачивается к каше и вместе с остальным пробивается к центру. Я замечаю, что он особенно агрессивно откидывает всех со своего пути и ныряет в кашу с головой.
Мы постепенно расслабляемся и снова садимся. Я смотрю на новеньких с удивлением. Откуда они?
– Это когда-нибудь заканчивается? – спрашиваю я Фло.
Она качает головой.
– Поставка свежего пушечного мяса здесь никогда не прекращается, – говорит она. – Но не беспокойся, это скоро закончится для нас. Нам повезло, что мы пережили сегодняшний день. Завтра нам повезет меньше.
– Отсюда должен быть выход, – говорю я. – Нам нужен план, что угодно.
– Мы не можем так продолжать, – поддерживает меня Бен. – Мы умрем.
– Мы можем бежать, – оживляется Чарли.
– Чарли, прекрати, – бросает Фло.
– Почему прекратить? – спрашиваю я, защищая Чарли.
– Он знает дорогу в туннеле, – говорит Фло. – Но что с того? Между нами и выходом из этой комнаты – стальная дверь в метр толщиной. А за ней – с десяток охотников за головами, вооруженных до зубов. Даже думать об этом – лишь напрасная трата сил.
Она права. Но от одной только мысли о возвращении на арену у
– Что, если они заставят нас драться друг с другом? – спрашивает Чарли печально, глядя на Бри.
Он озвучивает мысль, о которой никто не решался заговорить первым.
– Мы здесь не для того, чтобы дружить, – говорит Фло. – Мы здесь для того, чтобы выжить. Понимаешь?
Жестокий ответ. Но в то же время я понимаю, что в первую очередь Фло старается убедить в этом себя.
Мне интересно было бы узнать больше о Фло и Чарли, о том, откуда они, что делали раньше. Но она стоит и смотрит вдаль, очевидно, не желая продолжать беседу.
Я пользуюсь возможностью осмотреть Логана и его рану.
– У тебя все в порядке? – спрашиваю я его. Он выглядит слабым.
Он медленно качает головой. Я смотрю на его ногу, которая опухла еще сильнее, чем раньше.
– Можно мне посмотреть? – спрашиваю я.
Он колеблется, затем кивает. Я подхожу к нему, нагибаюсь и бережно разворачиваю повязку. Вид раны заставляет меня оторопеть. Ее состояние ухудшилось. Намного ухудшилось. Она напоминает мне рану Розы на ранних стадиях – ее края почернели. Мое сердце опускается – все-таки лекарства не сильно помогли.
– Я знаю, – говорит он, должно быть, заметив выражение моего лица. Жаль, что я не смогла скрыть его. Я чувствую себя ужасно.
Это так похоже на Логана – резюмировать самую сложную ситуацию всего двумя словами. Он знает, что дни его сочтены. Он знает, что мы ничем не сможем ему помочь. Он знает, что мне нечего сказать. Я сажусь рядом с ним.
– Все не так плохо, – говорю я своим самым уверенным голосом. – Ты переживешь завтрашний день, я в этом уверена.
– Выживший будет лишь один, – говорит он.
Я хочу отвлечь его, занять его мысли чем-то другим. Я замечаю, что Бен сидит в паре метров и смотрит на меня, и чувствую, что он хочет поговорить со мной. Но я не могу не думать о том, что сейчас, когда Логану жить осталось недолго, я должна уделять ему как можно больше внимания.
Я понижаю голос, поворачиваясь к Логану так, чтобы Бен не услышал.
– Логан, – зову я тихонько.
Он поворачивается и смотрит на меня.
– Ты столько раз спасал мне жизнь. Ты заставил меня пообещать, что я буду цепляться за жизнь. Я сделала это ради тебя. Теперь я прошу тебя сделать одолжение мне – цепляйся за жизнь. Ради меня.
Он пристально смотрит на меня.
– Почему тебя это так заботит? – спрашивает он.
Его вопрос застигает меня врасплох. Я отворачиваюсь и думаю, что ответить. Я обдумываю свои чувства к нему и пытаюсь правильно облечь их в слова. Я поворачиваюсь и снова смотрю на него.
– Потому, что ты много для меня значишь, – говорю я. – Потому, что ты мне не безразличен. Потому, что если с тобой что-то произойдет, мне будет очень печально.
Он долго смотрит мне в глаза, будто пытаясь понять, говорю ли я правду. Я открыто смотрю в ответ, мне легко встретить его взгляд потому, что я была с ним честна: Логан мне действительно небезразличен.