Вторая игра

Аллесий

— Слизни?

— Нет, пойдёшь в свободный поиск. Нанесём тебе печать общей защиты, в рот — преобразующие Футон и Суйтон в воздух и воду. И ещё добавим запечатывающую. Засунем в неё пару сотен пищевых пилюль.

— А другие почему так не делают?! — в шоке спросил я. Блин, а ведь реально такие возможности открываются! Как я раньше-то не подумал?!

— Не могут нанести достаточно точно и так, чтобы держалась нужное количество времени, — хмыкнула бывшая Сенджу.

“Я помогу, дай контроль.”

“Щас.”

— Каге Бушин но Дзюцу! — говорят мои губы, управляемые

чужой волей, пока руки складывают нужные печати. Тут же появляется Кушина, мгновенно использую Хенге, пока ещё не рассеялся дым от клона. И то правда: мало ли где наблюдатель сидеть может, мы же в деревне шиноби. Паранойя ещё никому не вредила… наверное, — Кстати, — я тут же вернул себе возможность говорить, — А что будет, если я там не смогу заключить контракт?

— Нанесём тебе ещё и печать призыва. Через пятнадцать минут вернём. Там время должно идти быстрее, так что тебе хватит времени. А с твоими запасами чакры ты сможешь просто создать из неё кокон и дождаться нашего призыва, в случае проблем.

— Ну хорошо.

— Тогда раздевайся, — с абсолютно серьёзным лицом произнесла блондинка.

— Полностью? — ехидно спрашиваю, поднимая бровь.

— Да. Хотя трусы можешь оставить.

— Язва, — бурчу, стягивая шорты и майку, которые ненадолго сменили мой истерзанный костюм. Всё-таки он чрезвычайно удобен.

Следующие три часа стали для меня пыткой. Эти две мучительницы только и делали, что водили по мне кончиками кистей. А я даже дышал еле-еле. Под конец они вообще начали говорить задержать дыхание на какое-то время. Блин…

Потом меня оставили просыхать. Вот никогда не поверю, что у Узумаки нет техник для просушки печатей! А когда я спросил, почему эту жуть на мне рисуют кистями, то сама пояснила, что подобные печати хоть и перекладывали на ручные знаки, но она их не учила в таком виде, а рыться в библиотеке — долго.

Наконец, всё было кончено. Сложив за секунду последовательность из двенадцати знаков, я исчез. Перед этим Кушина развеяла клона.

Плюсы окружения обнаружились сразу: нет ни вакуума, ни километров воды наверху, ни лавы под ногами… только лёд. Лёд и безмолвие. Даже слабого ветерка не дуло. Абсолютная тишина.

Достав из инвентаря специальный свиток, я подал в него чакру. Бумага в моей руке сгорела. Это был хороший знак — атмосфера идентична привычной мне. Вдохнув, я упал на колени и сжал рот, подавая в лёгкие и гортань медчакру. Воздух был ледяной. Даже не так — ЛЕДЯНОЙ. Дыша тем, что успел взять с собой, я постепенно стал смешивать его с внешним. Остановившись на пропорции один к одному, я прекратил это гиблое дело: и так уже едва вдыхал эту ледяную смесь.

Не испытывая и дальше судьбу, я побрёл, куда глаза глядят. Повсюду был только лёд и снег. Ледяные глыбы, холмы… а ещё трещины. Огромные трещины в земле. “А нет, тоже во льду,” — мысленно хмыкнул я, глянув в одну из них. Она спускалась очень, очень глубоко.

Защитная печать работала и против температуры. В таком режиме, как сейчас, её хватит часа на два… примерно.

Я уже устал бродить здесь и начал порядком подмерзать. По субъективному времени я уже скитаюсь часа

три. Печать получилось перевести в более щадящий режим. Температура вокруг теперь градусов десять, но зато такой она продержится ещё долгое время. Реально же, как мне кажется, должно быть что-то около минус семидесяти-восьмидесяти. В конце концов я решил спустится вниз: там должно быть теплее.

“И кто может ЗДЕСЬ водиться? Снежные барсы? Ледяные змеи? Плесень какая-то? Бля, нахера я сюда полез. И какой у этого грёбаного мира коэффициент времени? Десять к одному? Нет, уже точно больше, раз мама с Цунаде меня до сих пор не вытащили…”

Расщелина постепенно расширялась, образуя ледяной коридор. В конце концов я достиг пола, оказавшегося, для разнообразия, каменным. Дальше я брёл уже по коридору. Только когда потолок над моей головой сомкнулся, я обратил внимание, что лёд вокруг светится фиолетовым. Самое поганое — я всё больше мёрз. Мне пришлось ослабить действие печати ещё, а потом и ещё, и ещё раз. По ощущениям температура сначала была под минус десять, потом — тридцать и наконец примерно пятьдесят градусов. Чакра, гоняемая по телу, помогала, но я всё равно мёрз. А чем-нибудь огненным дышать мне было просто страшно: вдруг щас вся эта громада надо мной возьмёт и рухнет?

По ощущениям прошли уже почти сутки. Материться даже мысленно я просто устал. Хорошо хоть есть еда и вода в запасе. Да и воздух тоже. Спать нельзя: замёрзну. Как и дышать тем, что тут заменяет атмосферу: только смешивая здешний воздух и прихваченый с собой. Иначе, как бы я не старался привыкнуть, лёгкие всё равно обжигает. Сам я попал в какой-то подземный лабиринт, в котором по дурости потерялся. Трещин больше не видно, а тоннели ведут всё глубже. Какое-то время я просто ждал, пока меня вытащат, но так и не дождался. Здесь уже ускорение больше ста раз точно. Раз уж пятнадцать минут там длятся тут больше суток.

Через какое-то время я выбрел на подземную реку. Не слишком широкую, метра четыре, но это было не главное, главное — вода! Она текла! А значит точно не ниже нуля! Хорошо, что я тогда попробовал засунуть туда палец, который тут же выдернул из-за адской боли. Оставшиеся капельки на нём тут же превратились в лёд. Сам палец не сгибался, но после слабенькой подачи чакры Катона и ударной дозы медицинской — пришёл в норму. Активировал Риненган, я обнаружил, что вода очень насыщена чакрой, напоминающей чакру Хаку. А это в свою очередь значит, что никакого тепла тут и близко быть не может.

Сутки с половиной. Я уже почти на всё плевал и окружал своё тело чакрой Катона. О! Как же было хорошо! Ровно до тех пор, пока за спиной не обвалился потолок: мои опасения оказались не напрасными. Правда мощный кокон чакры давал тот же эффект, но сколько сил на него уходило! Кушина почему-то отрубилась и лежала без сознания, по словам биджу. Я бы и рад залезть во внутренний мир, но боюсь замёрзнуть. Благо ещё чакра Курамы и Сон Гоку вместе вполне себе неплохо греет, но я не могу гонять её всё время без вреда для себя! И остановиться не могу: замёрзну или потрачу время, которое можно использовать с большей пользой.