Вторая игра

Аллесий

Естественно, этих личинок шиноби тащили на себе мои клоны. Я с Ханом мысленно переговаривался в голове. Заодно и с мамой, у которой в конце концов закончилась чакра и она была вынуждена вернуться ко мне. Она-то и принесла вести из дома. А вести были не ахти.

Политическая ситуация называлась одним словом — дерьмо. К счастью, наш клан пока старались не трогать. Как-то внезапно вдруг оказалось, что мы имеем огромные суммы денег, территорию, но не имеем врагов. Открыто поддержать Хокаге мы так и не успели, а в моё отсутствие Цунаде на совете кланов придерживалась нейтралитета: она-то никому ничего не обещала. После же моей демонстрации перед уходом, а все почему-то решили, что это была демонстрация силы (и кажется мне, что торчат тут две головы: блондинистая и красноволосая), никто связываться с нами

не захотел. Особенно учитывая то, что Ичизоку остался вовсе не беззащитным, а с шиноби уровня Каге, а остальные члены клана территории, покрытой нашими печатями, не покидали. Единственное что, Саске смогли отправить на фронт всеми правдами и неправдами, но уж он-то не пропадёт. Особенно с его-то воронами. Да и с глазами у него всё должно быть весьма интересно. Как сказала Кушина, он всё-таки сумел освоить обе способности своих глаз и даже научился создавать Сусано, хотя пока что только скелет и недолго. Способности у него тоже оказались интересными: ничего из ранее известного. Нечто непонятное, просто перемалывающее всё в определённой области пространства, и твёрдая иллюзия. Его иллюзии обретали плоть, что давало просто чудовищные возможности. И самое главное — они всё равно воспринимались, как гендзюцу всеми, кто способен был чувствовать такое, а остановка чакры в голове как раз-таки лишала возможности видеть эти “обманки” на некоторое время. Выходило, что сняв с себя гендзюцу, противник наоборот накладывал на себя иллюзию, только несколько другого типа. Пока мама сумела мне всё это обьяснить, у меня мозги едва не закипели, но в конце концов я понял и порадовался за друга, который получил себе такие инструменты. Так можно и Каге завалить. Интересно, какие же способности будут у моих глаз?

Добраться до Конохи было не так просто, как хотелось. Шиноби были на войне и заказы на разбойников особо не принимали. Только зелёных генинов гоняли, чтобы хоть какой-то опыт дать перед Четвёртой Мировой. А потому всякой швали расплодилось… страсть. Если мы не прыгали по деревьям, то каждый час натыкались на очередной “партизанский отряд”, “повстанцев”, “благородных бандитов” и просто шайки, не называвшие себя никак, но делавшие тоже самое. Решив дать своим ребятам боевой опыт, я быстро убивал всех, оставляя одного-двух человек, после чего предлагал им сдохнуть или сразиться с моими воспитанниками. Если бандит побеждал, то его отпускали. Некоторые, кстати, действительно побеждали, но ничего странного тут не было. Два месяца тренировок, да полтора десятка единиц чакры — не тот арсенал, с которым можно выходить ребёнку против взрослого человека. Благо все эти бандиты были вчерашними крестьянами, нихрена не умеющими, так что шансы были примерно равны. Особенно в раскладе три на одного.

В конце концов мы добрались до Листа. Деревня встретила нас весьма хмуро. Что поделаешь, война. Народу уже погибло немеряно и почти все — коноховцы. Правда были ещё ребята из деревни Травы, вассальной нам и Звука, которая всё-таки была создана. О ней я чисто случайно нарыл в кабинете Хокаге. Точнее мой клон, который решился под полной невидимостью пошерудить у Минато в ящичках. Хватило его на пять минут, но и так недурно вышло. Во всяком случае аж три папки с грифом “совершенно секретно” он пролистал. Правда медитации мне пока хватило времени лишь на восстановление одной, всё-таки это было весьма непросто, а меня ещё техники Корня ждали.

Но даже так жертвы в основном были из Конохи. Ну что там в этой Траве и Звуке? Триста? Четыреста шиноби? Ну, в Траве может быть чуть больше: пятьсот, но это максимум. В Звуке и того меньше — человек сто пятьдесят, может двести. Кого из них можно назвать джонинами по нашим меркам? Человек сорок вместе? Вот и всё. Остальное — полсотни токубецу и полторы сотни чунинов. Вот и вся реальная сила там. Капля в море.

Вот сейчас наша компания из меня и троих детей шла по улице, ловя хмурые взгляды. Не было смеха или улыбок, только несколько усталые или встревоженные лица. Конечно, всё оставалось не так плохо, всё-таки на примерно семь-восемь тысяч шиноби до войны приходилось аж тысяч сорок обычных жителей, но даже так ниндзя тесно с ними связаны. Семьи, служащие кланам, семьи бесклановых шиноби, которым едва ли не каждый день должно приходить по гробу… в общем, настроение было

не радужным, несмотря на яркое солнце. Дети по пути не проронили ни слова, настороженно оглядываясь.

Тем сильнее оказался для нас всех контраст при входе в квартал Узумаки-Сенджу. Огромный пустырь, уже явно расчищеный Цунаде, на котором работали несколько клонов, ставящих печати. Они были настолько заняты, что не стали даже отвлекаться от работы. Жилая зона уже была огорожена мощной стеной. Мой Риненган под протектором видел, что стенка далеко не простая. Там каждый камень был исписан символами. Толщина была примерно в три блока, раза в полтора больше обычного кирпича. Каждый камушек оказался исписан фуин, которые соединялись в единую систему. У меня чуть глаза на лоб не полезли, когда я всё это осматривал, осознавая, какую титаническую работу проделали Цунаде и мама. Сложность примерно сравнима с написанием операционной системы для нового поколения компов с новой логикой или расчётом движения нескольких звёздных систем и их влияния друг на друга… жесть в общем.

— Наруто? — первой меня встретила Яме. Она явно похорошела, хотя и немного. А ещё точно тренировалась и немало. — Наруто! — кинулась она мне на шею. Пока мы обнимались, я успел разглядеть выступающие из-под волос символы. Кажется, Цунаде с Кушиной и на всех членов клана целые каскады печатей навешали, — А кто это с тобой? — с интересом уставилась она на застеснявшихся детей.

— Знакомься: Зуджи Токигава, Шимика и Мацухико. Я их тут учу помаленьку.

— Ты уже успел заделаться сенсеем? — шутливо толкнула она меня кулачком в плечо.

— Ну я же джонин. Пошли к остальным.

Встретили меня весьма радостно. После взаимных приветствий и небольшого перекуса, Яме забрала детей, оставив меня, Цунаде, Канкуро, Темари, Забузу и Хаку решать остальные вопросы. Я тут же создал Кушину и Хана, познакомив остальных с последним. Имя его всем было известно, тем больший шок вызвало известие о том, что этот человек теперь на нашей стороне.

Когда страсти улеглись, Гаара, Канкуро, Темари и Хаку поспешили нас покинуть, блондинка же приступила к краткому описанию ситуации.

— Для начала коротко расскажу тебе о ситуации в деревне. Как ты мог заметить, на фронте нет глав кланов, Хокаге или Санинов, за исключением Орочимару, который там отметился несколько раз и был таков. Сейчас идёт не столько внешнее, сколько внутреннее противостояние. На данный момент оформились три крепкие группы: Хокаге, Хьюги и Тройственный союз.

— Последний — это Нара-Акимичи-Яманака?

— Верно. Во фракции Хокаге находятся Учихи, Сарутоби, Хатаке и бесклановые. У Хьюг в союзниках Курама Ичизоку и Абураме Ичизоку, но на их стороне ещё и несколько вассальных потомственных семей бесклановых, которые можно приравнять к кланам. У Тройственного союза нет такой дубинки, как Великий клан, но зато есть множество мелких. Фактически, к ним сейчас примкнули все ещё живые кланы по одному-три человека. Немного, но всё это элита шиноби Конохи. Часть бесклановых из потомственных семей не поддерживает никого.

— А Юй? Она клановая? Её клан не поддерживает Минато?

— Она тёмная лошадка. Непонятно, откуда взялась, кто родители… но точно клановая или чрезвычайно талантливая бесклановая. Точно служила в АНБУ, но не в Корне. Больше ничего не известно.

— Жалко, эта тётя слишком подозрительна.

— Но узнать мы больше ничего не можем.

— А что с нами? Мы сейчас кого поддерживаем?

— Никого, — улыбнулась Цунаде. — Мы одинаково близки со всеми группировками, но не входим ни в одну, соблюдая нейтралитет. Это никого не устраивает, но все с этим мирятся, ведь в сложившемся равновесии решающее преимущество получит тот, кого мы поддержим. И все хотят нас на свою сторону, но ещё больше они хотят, чтобы мы не перешли к их противникам.

— Поэтому нас не трогают? И кто здесь вообще кто? В смысле, кто из наших считается шиноби?

— Ты верно подметил, — подтвердила Цунаде мою догадку, — именно за счёт нежелания вступать с нами в противоречия, мне удалось сохранить почти всех наших здесь, в Конохе, а не отправить их на фронт. Только Саске удержать не получилось, но он пока справляется. Официально шиноби у нас ты, Хузаку (Забуза), Хаку, Хикари (Темари), Изуна (Канкуро) и Дейчи (Гаара), ну, я с Яме и Саске, понятно, тоже.