Вторая игра
Шрифт:
Заодно Саске пытался меня научить пользоваться своим Мангёке. Выходило, прямо скажем, не очень. Тут нужно было как бы нащупать нужную способность… только как это сделать-то? Все пользователи до меня были Учихами, у них, видимо, это в крови. Ещё был Какаши в каноне, но у него глаз уже столько лет, что он сам едва ли не Учихой стал.
Я помню, что в каноне Итачи передал Саске одну из своих способностей… или даже обе. Чуть помедитировав, вспомнил описание чего-то подобного в архиве Корня. Благо при Мадаре, да и чуть позже, Учиха
Ответ пришёл, откуда не ждали: второй поток сознания. Спустя месяц после основания новой Узу, он чисто случайно смог активировать одну из способностей Мангёко. Оказалась это уже знакомая мне по действию техника, которую, кстати, я и создал. Другой момент, что применяемо к человеку и человеком её никто не использовал. Я вообще думал, что людская чакра для неё не подойдёт. К тому же, она явно как-то взаимодействовала с моим сен-модом, так как иначе вряд ли могла бы переводить тело в полуматериальную форму.
Вообще, это была штука, практически полностью повторяющая то состояние Курамы, когда я создавал его тело в реальности из чакры с большим содержанием Инь. После эксперимента, проведённого Кейро (второй поток сознания), я узнал, что полученные раны телом не передаются на применившего технику, как и убийство реципиента, что произошло в одном из столкновений.
— Вот как? — задумался друг. — Способность интересная. А ты ещё не хотел пробуждать. Осталось активировать второй глаз.
— А как ты это сделал? — показало голову моё любопытство.
— Как, видимо, делают и все Учихи: в момент ярости и смертельной опасности. Мои иллюзии тогда уже помочь не могли: меня окружили. Уйти не успевал, оставалось там буквально пару секунд. Вот и захотел напоследок всех этих тварей забрать, — Саске эту фразу чуть не прорычал, сжав кулак, — на секунду потерял контроль над чакрой, а она вдруг потекла к глазам и во вне. Смотрю, а вокруг всё, как будто с берега, на морское дно гляжу. Кидаю камень, а там муть началась. Ну, я несколько камней кинул, а когда реальность восстановилась, то все враги — в кровавый фарш. Те, кто остались — сбежали. Может после этого меня демоном называть стали?
— Ясно. А… гм… — прервался я, — Саске, тебе не кажется, что нас кто-то подслушивает?
Сенсорикой я ощущал людей вокруг. Они были, всё-таки мы сидели на небольшой лавочке с краю улицы, но внимания я не обращал, пока не заметил, что кто-то стоит недалёко от нас уже весьма долго. Ну как, недалёко, в трёх шагах, если точно.
— И правда… — протянул друг и мы синхронно обернувшись уставились на вздрогнувшую девушку.
— Ты кто, красавица? — хмыкнул я, — Да не дрожи так, не съедим мы тебя.
— Ммм… дар речи потеряла, кажется, — хмыкнул друг. — Слушай, ты либо с нами
Постояв пару секунд, девушка робко улыбнулась и несколько насторожено подошла к нам. Саске немного от меня отодвинулся, освобождая место посерёдке, а я придвинулся к нему, вызвав возмущённый взгляд друга и эмпатический посыл в духе “какого хрена?!”
— Привет, я Наруто Узумаки, — жизнерадостно поздоровался я, ещё сильнее раздражая друга.
— Узумаки Саске, — буркнул он.
— Фу… Фу Караями, — мы с Саске только переглянулись, удивляясь такому повороту событий.
— Мда… Ну да ладно, — продолжил я, как ни в чём не бывало.
— А о чём вы говорили?
— О недавней войне, — чуть хмуро ответил брюнет.
— О Третьей?
— Нет, Четвёртой. Она, конечно, ещё идёт, но для нас уже закончилась… наверно. Нас как бы отозвали.
— По ранению?
— Нет, по истечение срока. Вот, сейчас путешествуем. Я хотел посмотреть другие скрытые деревни, а то видел только Коноху и Кири. Потом ещё в Кумо, если пустят, сходим.
— А остальные? Ой…
— Ага, — весело гляжу на неё, — в остальные мы теперь только с войсками можем войти. А куда без них — туда совсем неинтересно. В Суну и Иву — не пустят. В Аме — тоже. В Кири и Конохе был. Вот и получается… что получается.
— Понятно. А когда вы в Кири побывать успели? Там же война сейчас. Или вы в детстве туда ездили?
— Да какой там… Просто нас недавно некая Теруми Мей нанимала… слышала о такой?
— Да! Это та, которая восстанием руководила, а потом пропала!
— Ага! Вот под её светлой эгидой мы и сражались полтора… или два? — я повернулся к Саске.
— Ну… сначала эти устранения, потом неделя отдыха, потом снова убийства, дальше — тот остров… всего больше двух даже выходит.
— Значит больше двух месяцев.
— И как там, в Кири?
— Знаешь… наверное Кири — это самое красивое место, которое я видел в этом мире. К сожалению, даже Коноха не сравнится. Там здания от одного до пяти этажей, сложенные из каменных блоков. Во многих местах ручьи, туман… их туман — это вообще что-то. На улице может быть полно народа, а кажется, что ты едва ли не один. Везде цветы, но не яркие, хотя и не тусклые… прямо в самый раз.
— Хочешь, я гендзюцу наведу, покажу, — хмыкнул Саске, глядя на подернувшиеся пеленой глаза.
— Давай! — радостно заявила она. — Вау… — протянула, посмотрев в глаза друга и оглядываясь вокруг, хотя и видела явно не то, что мы. — Красиво-то как… действительно, ни с чем не сравнить. А Коноху покажешь?
— Да без проблем, — хмыкает друг.
Пока девушка смотрела Коноху, я в расслабленной позе наблюдал за метаниями джонина, следившего за нами. В конце-концов он дождался ещё четверых товарищей, которых быстро ввёл в курс дела. До этого он отправлял клона, кажется, к здешнему Каге.