Вторая Книга всеобщих заблуждений
Шрифт:
При помощи Артура Ч. Кларка в качестве научного консультанта и Чэда Вары (основателя «Самаритян» [126] ) в роли советника сценариста, благодаря революционным инновациям Хэмпсона, привлекшего целую мастерскую художников, работающих с огромной библиотекой фотографий, диаграмм и трехмерных моделей с целью создания реалистичных «синек» для каждого кадра, и – не в последнюю очередь – в силу энтузиазма издательства Халтона (владельцев «Радио тайме»), идея «Орла» стала реальностью. Именно вмешательство Халтона избавило детей Британии от комиксов о священнике. Компания почувствовала, что «Отважный Дэн: Пилот из будущего» – предложение куда
126
«Самаритяне» – движение добровольцев-непрофессионалов в США, в рамках которого также создана телефонная служба помощи людям, склонным к суицидам.
Над приключениями Отважного Дэна Хэмпсон работал вплоть до 1959 г., но неослабевающее давление и периодические приступы депрессии взяли верх. Он оставил «Орел» и следующие двадцать пять лет анонимно трудился внештатным художником-иллюстратором. В 1975 г. экспертное жюри признало его лучшим автором и художником комиксов со времен Второй мировой войны. Его «Орел» стал настоящим магнитом для иллюстраторов: первые печатные работы Дэвида Хокни и Джеральда Скарфа появились именно в нем.
Христианское прошлое Отважного Дэна, кстати сказать, не столь уж беспрецедентно. Приемные родители Супермена, к примеру, были протестантами-методистами, хотя сам «Человек из стали» в трико никогда в церковь не ходил – в отличие от Капитана Америки, откровенного протестанта. Человек-паук Питер Паркер регулярно вел беседы с Всевышним, а Существо из «Фантастической четверки» был иудеем. Чудо-Женщина, с другой стороны, намеренно была придумана и нарисована языческой богиней.
Зачем изобрели почтовые открытки?
Не в качестве сувениров для туристов – но как быстрый способ поддерживать друг с другом связь.
Открытки были электронными сообщениями доэлектронной эпохи и первым средством персональной массовой коммуникации. Между 1905 и 1915 гг. в Британии ежегодно отправлялось примерно 750 миллионов открыток – более двух миллионов в день. Доставка почты семь раз на дню означала легко осуществимую возможность договориться о встрече на вечер, отправив открытку утром.
Эра открыток началась в 1870-х гг., когда государственные почтовые службы в Европе и США принялись выпускать предоплаченные почтовые карточки. Через двадцать лет частные типографии уже штамповали свои собственные версии – с иллюстрациями на лицевой стороне и словами «почтовая карточка» на обороте.
Между 1901 и 1907 гг. производство почтовых открыток увеличивалось вдвое каждые шесть месяцев. В те годы эта бурная деятельность именовалась «почтовым кардитом» и была сродни мании. Ею двигали три основных фактора. Прогресс в технологии печатного дела впервые позволил выпускать высококачественные цветные изображения крупными сериями и по низкой цене. Эффективность почтовых служб означала, что открытки можно было отправлять дешево (за 1 цент в США и 1 пенни в Великобритании). И наконец, благодаря улучшению сети общественного транспорта люди стали путешествовать чаще, регулярнее и охотнее.
То была эпоха великих выставок и ярмарок. Если судьба забрасывала вас к чудесам тех лет – на Эйфелеву башню в Париже, на франко-британскую выставку 1908 г. в «Уайт-Сити» или в знаменитый парк аттракционов Кони-Айленд в Нью-Йорке, – не было ничего лучше, как доказать это родным и друзьям, послав им оттуда открытку. Так, в один из дней 1906 г. только из Кони-Айленд было отправлено 200 тысяч
Параллели с электронными письмами поразительны. Рекламный бизнес быстро разглядел преимущества почтовой открытки, и большую часть оборота открыток в XIX веке представлял собой привычный нам спам, предлагавший непрошеные товары или услуги. В 1906 г. компания «Кодак» выпустила складной карманный фотоаппарат ЗА с негативами размером с открытку и дверцей, которая при открытии позволяла нацарапать что-нибудь прямо на них. Таким образом, люди получали возможность печатать собственные открытки, – мы теперь присоединяем файлы-вложения к своим электронным письмам.
Как и у электронных посланий, у открыток имелись свои хулители. Сатирик Джон Уокер Хэррингтон так отозвался об «открыткомании» в марте 1906 г. в журнале «Американ мэгэзин»: «Эти проявления требуется срочно остановить, пока миллионы людей с нормальной жизнью и безупречными привычками не пали жертвой фантазийной дегенерации мозга».
Поскольку 75 % американских открыток печатались в Германии, с началом Первой мировой войны полиграфическая промышленность Германии оказалась полностью уничтоженной. Появление телефона тоже внесло свою лепту – и золотой эре почтовой открытки пришел конец.
Но в Великобритании они продолжают процветать – особенно у отдыхающих на приморских курортах. По данным Королевской почтовой службы, только за лето 2009 г. было отправлено 135 миллионов открыток. Первые пять позиций в списке мест, откуда их посылали, таковы: Брайтон, Скарборо, Борнмут, Блэкпул и Скегнесс.
Кто сделал первый компьютер?
Ключевое слово здесь: сделал.
«Отцом компьютера» принято называть математика Чарльза Бэббиджа (1791–1871) – но больше за идеи, нежели за какие-то конкретные достижения. Первая полномасштабная «разностная машина Бэббиджа», с использованием оригинальных чертежей и материалов, доступных при жизни ученого, была создана лишь в 2002 г. Длина агрегата 3,3 м, весит 5 тонн, состоит из 8000 деталей, и на постройку ушло без малого семнадцать лет. Сегодня это чудо инженерной мысли можно осмотреть в лондонском Музее науки.
В XIX веке Британская империя, можно сказать, держалась на численных расчетах. Банковское дело, судоходство – любой аспект торговли зависел от точности счетных таблиц. Малейшая ошибка могла стоить не только денег, но и человеческих жизней; таблицы же славились своей ненадежностью. И вот в 1821 г. Бэббидж решает положить этому конец: он задумывает машину, способную их заменить. Столкнувшись с чудовищным количеством ошибок в астрономических таблицах, Чарльз Бэббидж как-то воскликнул, обращаясь к коллеге: «Господи, как бы мне хотелось, чтобы все эти вычисления производил пар!»
Бэббидж был великим математиком, но вот общение с людьми давалось ему с огромным трудом. Он до такой степени не мог терпеть уличных музыкантов, что те были вынуждены организовать настоящую кампанию против него: лондонский дом Бэббиджа на Портленд-плейс круглые сутки бомбардировался громкими звуками, а в местных лавках расклеивались листовки оскорбительного содержания. Не менее бесцеремонно обходился он и с политиками, в чьей поддержке так нуждался для финансирования своих работ. На вопрос парламентариев, даст ли его машина правильный ответ даже в том случае, если в нее ввести неверные цифры, Бэббидж однажды ответил: «Я не могу себе даже представить, какая путаница в голове могла породить подобный вопрос».