Вторая линия. Рассказы и истории разных лет

Литература — это особым образом организованная речь, речь — инструмент коммуникации, а потребность в коммуникации — следствие богооставленности. С момента разрыва непосредственного контакта с, условно говоря, Богом, описанного в мифах как изгнание из рая, человек неполон. В каждом из нас проделана черная дыра, которая требует наполнения и притягивает к себе все, что подвернется. Этот процесс притяжения, собственно, и есть коммуникация. По мере зарастания дыры нужда в коммуникации снижается, то есть на определенном этапе так называемой «святости» отшельничество — не подвиг, а нормальная бытовая потребность.

Таким образом, литература (как

и все остальные способы коммуникации) — прямое следствие богооставленности, которая сама по себе — первопричина и фундамент всех человеческих страданий. Вот нам и ответ на поставленный вопрос.

И одновременно — прекрасная задача повышенной сложности.

Потому что использовать этот заточенный под страдание инструмент для описания прямо противоположного состояния — вот вызов и достойная цель. И не в литературе, понятно, дело, литература — это просто повод взяться за работу в том самом уникальном случае, когда труд действительно освобождает. Потому что речь используется не только для внешних, но и для внутренних коммуникаций, для непрерывного разговора с самим собой. Научаясь применять этот созданный страданием и для описания страдания инструмент по иному назначению, можно постепенно перепрограммировать себя самого. Ну и тех, кто мимо шел, если очень повезёт.

У святого Петра целая связка ключей от рая. Это — один из многих. Не универсальный. Но некоторым вполне может подойти.

«Практические советы начинающим демиургам» были написаны в 2002 году специально для составленной тогда же антологии «Книга вымышленных миров». Антология получилась, на мой взгляд, неудачная, эту идею следовало бы реализовать пятью-шестью годами позже, когда у нас уже был ФРАМ, как-то незаметно собравший целую плеяду блестящих авторов. Зато она стала поводом написать этот цикл коротких текстов, читать которые мне сейчас удивительно, потому что я же, вроде бы, хорошо помню автора, то есть себя, разлива две тысячи второго года, и голову на отсечение даю: не мог тот человек все это знать, не было у него ни соответствующего опыта, ни даже мыслительного аппарата, пригодного для теоретического понимания. И вообще ничего, кроме ветра в голове, ледяной пустыни в сердце и пары старых ярко-желтых башмаков, чтобы гулять, где вздумается, и никогда не возвращаться.

Отличный, как выяснилось, набор.

Некоторые наивно полагают, будто демиурги — совершенные и самодостаточные существа, деяния их безупречны, а намерения продуманны.

Это, разумеется, не так. Достаточно поглядеть по сторонам, чтобы уяснить: совершенство не в природе демиурга. Да и зачем бы совершенному и самодостаточному существу создавать какие-то обитаемые миры?

То-то и оно.

Как все несовершенные существа, демиурги очень любят давать друг другу советы. Советы бывают полезные (насколько вообще может быть полезен чужой совет) и вовсе бесполезные (хоть и забавные). Зато вредных советов демиурги друг другу не дают никогда: зачем?

И так, мягко говоря, не сахар.

Прежде, чем приниматься за работу, начинающему демиургу следует ознакомиться с опытом великих предшественников.

Не потому, конечно, что один демиург может чему-то научиться у другого.

А просто чтобы не повторяться.

Великий

соблазн для начинающего демиурга — сотворить точную копию уже существующего мира, выстроить мост в пустоте между подобием и оригиналом, и посмотреть, что будет.

Создание копии порой, и правда, помогает совершенствовать мастерство. Однако ценности такая копия не имеет; к тому же, обитателей обоих миров такие фокусы нередко сводят с ума.

Добросовестный демиург не станет сотворять обитателей новорожденного мира по собственному образу и подобию. Встреча с двойником, говорят, сулит погибель — что же будет с безумцем, который пожелает увидеть несколько миллиардов собственных копий одновременно?

К тому же, не следует забывать, что почти всякий усталый копиист невольно становится карикатуристом.

Некоторые демиурги полагают текст живой плотью; им кажется, будто ткань человечьего бытия соткана из той же материи, что и книги: из слов. «В начале было Слово, не так ли? — вопрошают они. И с пафосом заключают: — Еще неизвестно, воспоследовало ли за ним Дело, или было решено, что сойдет и так?..»

Прочие взирают на них с благоговением, но все же месят глину — впрок.

Одни демиурги начинают со слов, другие — с рукотворных дел. Первые заботятся о том, чтобы придать своему творению смысл, вторые пекутся о тепле и пище.

Но умудренные опытом демиурги начинают с создания мифа. Они знают: только мифом живы обитаемые миры. Миф — полагают такие демиурги, — единственный смысл бытия, пища для живого пламени.

Очевидцы утверждают, будто жить в мире, у которого такой творец, холодно и страшно, зато некоторые тайные учения свидетельствуют, что лишь у обитателей мира, созданного в качестве комментария к мифу, есть шанс на бессмертие.

Лишь две опасности существуют для демиурга, чьи дела всегда предваряются словами. Первая: недооценить силу собственных слов. Вторая: переоценить эту силу.

В первом случае выйдет хаос, а во втором — и вовсе балаган.

Демиургу нет нужды уметь, к примеру, летать. Достаточно выдумать того, кто верит, будто он это умеет.

И так со всяким полезным трудовым навыком. Поэтому большинство демиургов вообще ничего толком не умеют, даже шнурки завязывать. Так и живут.

Похвально, когда демиург берется за вещи, недоступные пониманию непосвященных. Важно однако, чтобы эти вещи были хотя бы отчасти доступны его собственному пониманию.

Встречаются люди, которые мечтают стать демиургами, вопреки своей человеческой природе. Они высокомерно взирают на мир, которому принадлежат, и стремятся совершать поступки, подходящие, по их представлениям, статусу демиурга. Конечно, таким мечтателям никогда не удается создать живой обитаемый мир; дело обычно ограничивается имитацией, тщательной инсценировкой чужих несбывшихся грез.

Демиурги обычно наблюдают за действиями пылких упрямцев с уважением и любопытством. Но в ученики их никогда не берут.

Некоторые прирожденные демиурги не знают о своей природе и полагают, что заняты игрой, или развлекают ближних своих забавными шутками, в то время, как сами создают и разрушают обитаемые миры.

Поэтому прежде, чем приняться за новую игру, следует удостовериться, что вы действительно не демиург. А то, знаете ли, всякое бывает.