Вторая любовь
Шрифт:
Митци смотрела, широко раскрыв глаза. Ее взгляд стал диким. «Этого не может быть! — лихорадочно думала она. — Только не со мной! И не прямо у выхода из театра…»
Кармин вонзил ей в живот свой восьмидюймовый нож и мощным движением рванул его вверх до грудной клетки, выпуская жертве кишки.
Теперь не было нужды закрывать ей рот, так что Кармин отступил назад и стал наблюдать, как женщина медленно опустилась на землю, глаза широко раскрыты от ужаса. Изо рта пузырилась
Заслоняя ее собой, Кармин нагнулся и повязал ей под капюшоном красный галстук, достал армейский плащ-палатку и накрыл убитую. Митци теперь выглядела как еще одна бездомная, притулившаяся у подъезда.
«Это опасные улицы, — размышлял Кармин, уходя прочь и ни разу не оглянувшись. — Хорошенькой женщине незачем ходить здесь одной. Особенно по ночам».
На следующий день все первые полосы газет украсились заголовками о кровавом убийстве.
«Нью-Йорк пост»: «Убийство на Би-вэй».
«Дэйли ньюс»: «Убийство театральной гардеробщицы».
Обе статьи предлагали догадки по поводу мотива преступления. Сумочку женщины убийца не взял.
Дороти-Энн не читала газет и не смотрела местные программы новостей. Это был последний день визита Ханта в Нью-Йорк, и они проводили его вместе.
В этот же вечер он улетел обратно в Сан-Франциско, а она возвращалась к своим повседневным обязанностям — заниматься бизнесом, растить детей и следить за штормом, надвигающимся на Карибские острова.
Не та жертва.
Не веря своим глазам, Кармин уставился на газетные заголовки. Его переполняло недоумение и нарастающая ярость, грозившая поглотить его целиком.
Не та жертва…
«Нет! — решил Кармин. — Этого просто не может быть!»
Но так оно и было. Он уже многократно прочел газеты. Все так и написано, черным по белому. Статью дополняла фотография из профессионального портфолио. Снято лет десять-пятнадцать назад, если судить по прическе. Убита Митци Файнштейн, актриса без ролей, ставшая гардеробщицей.
И все из-за красного плаща.
Проклятый красный плащ!
«Мне следовало знать, — думал Кармин, комкая газеты и бросая их через всю комнату. — Все было слишком просто».
Что ж, это еще не конец света.
Я просто должен попытаться еще раз. И на этот раз у меня все получится. Черт меня побери!
За последние двадцать пять часов шторм получил полноценный статус урагана. У него теперь было имя — Сид.
У него появилось и направление. Вся цепь Наветренных островов, от Тринидада до Мартиники, получила штормовое предупреждение и везде задраивали окна и двери.
С получившим три балла по пятибалльной шкале
Дороти-Энн дала указание эвакуировать постояльцев из отелей «Хейл» на Тринидаде, Сент-Люсии и Сент-Винсенте. Для этого организовали специальные чартерные рейсы. Персонал пока оставался, закрывал окна и двери, спасая курорты изо всех сил.
Но больше всего Дороти-Энн беспокоилась об Иден Айл. На строительной площадке окон не закроешь, люки не опустишь. Все может смыть или просто унести в никуда.
А ей только и оставалось, что сидеть и ждать.
65
Мама Рома бросала куски порезанной свинины в гигантскую кастрюлю. Она брала куски, проминала их пальцами, проверяя качество, и пристально рассматривала мясо. Потом удовлетворенно кивала головой. Свинина была свежая, розовая, с большими прожилками белого сапа, необходимыми для придания вкуса. Мама Рома облизала губы. Salsiccia al punto del coltello было ее любимым блюдом. Мало кто умеет так готовить рубленую колбасу. Секрет состоял в том, что рубить свинину следовало вручную, соблюдать нужную пропорцию сала и не жалеть укропа для запаха.
За работой сицилийка напевала себе под нос. Был понедельник, а летом по понедельникам ресторан не работал, и Мама Рома стояла на кухне одна. Она очень любила эти моменты одиночества и занималась в это время приготовлением особых блюд, требовавших много времени, чьи рецепты она ревниво хранила.
Она отставила кастрюлю в сторону и подошла к раковине, чтобы промыть под струей холодной воды свиную шкурку. Вдруг дверь из ресторана резко распахнулась.
Мама Рома испуганно вскинула голову. Потом облегченно вздохнула и покачала головой. Это оказался всего лишь тот молодой человек, тонкий, как лезвие ножа, китаец американского происхождения.
Она продолжала мыть шкуру, пока парень подходил к ней.
— Нам надо поговорить, — спокойно сказал ей Сонни Фонг.
— Да? А как ты попал сюда? Входная дверь заперта.
— Ее только захлопнули, — ответил Сонни. — Я воспользовался своей кредитной карточкой «Америкен Экспресс». Помните, как они говорят: «Никогда не выходите из дома без нее».
Фонг холодно улыбнулся, белизна зубов и острые скулы только усилили впечатление холода.
— Так чего тебе нужно? Если ты ищешь моего Кармина, так его здесь нет.
— Если вас послушать, так его никогда здесь не бывает.
Женщина пожала плечами.
— Кармин уже взрослый мужчина. Что, по-твоему, я должна делать? Взять ему няньку? — Она даже улыбнулась при одной мысли об этом.
— Нет, но мне необходимо с ним поговорить. Либо с ним лично, либо вы передадите ему мои слова напрямую. И разумеется, не на бумаге.
— О’кей. Я слушаю, — толстуха положила длинную, похожую на змеиную, шкуру в кастрюлю с холодной водой, — что ты хочешь ему передать?