Вторая Мировая война между Реальностями
Шрифт:
В наше время приходится читать, что никакой битвы под Москвой не было, а немецкое наступление остановилось «в силу естественных причин» [85] . Иногда утверждают даже, что сражение было «проиграно советскими войсками вследствие бездарного командования» [86] . В действительности, оперативный баланс к исходу Московской битвы сложился в пользу СССР, а само сражение обладало ярко выраженной сюжетностью: обе армии напрягали свои последние силы, обстановка менялась самым кардинальным образом, военное счастье сопутствовало то одной, то другой стороне. Можно говорить не об одной, а о четырех взаимоувязанных операциях, различающихся задачами
[85] Такой точки зрения придерживается Б. Лиддел-Гарт в книге «Вторая Мировая война». М., ACT, Terra Fantastica, 2000.
[86] Например: Партнов А. Разгром советских войск под Москвой. Столица. 1991.№5.
– 1 -
Новое наступление было, по мнению А. Гитлера и руководства ОКХ, единственным выходом из складывающегося предкризисного состояния.
К сентябрю 1941 года политическое положение Рейха ухудшилось. Япония начала рассматривать военную обстановку на Восточном фронте как не вполне благоприятную для Германии. Итальянский Генштаб неофициально высказывался в том смысле, что немцы переоценили свои возможности. Турция, Испания и Франция приняли решение сохранять нейтралитет.
Население Германии стало высказывать недовольство «затянувшейся войной на востоке».
А. Гитлеру необходима была победа, и победа громкая. На Восточном фронте оставалась лишь одна цель, достижение которой сулило должный психологический эффект.
Решающее сражение подготавливалось в неблагоприятной для немцев обстановке [87] . Речь шла об отчаянной попытке преодолеть тенденцию к образованию в России позиционного фронта, тактическим успехом выйти из стратегического кризиса. Решение, как показывает опыт истории, крайне опасное.
[87] Разумеется, для советских войск обстановка в начале сентября также была крайне неблагоприятна. Война представляет собой «игру с ненулевой суммой»: обе стороны могут одновременно выиграть и, что бывает гораздо чаще, одновременно проиграть.
Директива № 35, ориентирующая германские войска на «разгром группы Тимошенко», была подписана 6 сентября, то есть еще до того, как положение на стратегических флангах Восточного фронта окончательно определилось. А. Гитлер, впрочем, считал, что все необходимые условия для начала решающего наступления в центре выполнены. Действительно, к началу сентября положение советских войск под Ленинградом оценивалось как «крайне тяжелое», а на юге – как «трагическое», и можно было рассчитывать, что в последующие недели оно только ухудшится. Во всяком случае, фланги группы армий «Центр» могли отныне считаться обеспеченными.
Немцам следовало спешить. 22 сентября в северном полушарии заканчивается астрономическое лето, через две-три недели после этой даты русские грунтовые дороги станут непроходимыми. С начала кампании прошло три месяца, постепенно советские войска и их командование набирались опыта современной войны. Вермахт еще обладал качественным превосходством (в известной мере, он сохранит его до 1945 года), но воевать становилось все труднее.
В этой обстановке трудно осуждать гитлеровское военное руководство за его решение преждевременно начать сражение в центре стратегического фронта. Но это решение означало, что группы армий опять не будут взаимодействовать друг с другом, вернее, что все взаимодействие сведется к усилению группы армий фон Бока переброской нескольких дивизий с флангов.
На подготовку операции у фон Бока и фон Браухича было меньше месяца, причем до двадцатых чисел августа было неясно, успеет ли к началу сражения армия Гудериана. На ее место срочно перебрасывалась 4-я танковая группа из-под Ленинграда, для усиления этой группы предназначался 40-й корпус резерва ОКХ (2-я и 5-я танковые дивизии). Дополнительно в состав группы армий «Центр» был введен 27-й
Гудериан все-таки успел перевезти свои танки из-под Лохвицы к Брянску и даже настоял, чтобы его армия перешла в наступление на два дня раньше, нежели остальные войска: генералу был нужен каждый час хорошей погоды.
Включение 2-й танковой группы в боевую линию расширило фронт наступления до 600 километров и существенно подняло настроение фон Бока. Никогда еще в его руках не сосредотачивалось столько войск: 79 дивизий (в том числе 14 танковых и 8 моторизованных), 1,9 миллиона солдат, 14 000 орудий и минометов, 1390 самолетов, 1700 танков, корпус ПВО [88] .
К началу операции удалось пополнить пехотные дивизии до 90% штатной численности. С танками тоже дело обстояло, вроде бы, благополучно: 1.700 единиц в четырнадцати дивизиях: по 120 танков на дивизию при штате 147-209 машин. Но на 22 июня фон Бок имел 1 967 танков в семи танковых дивизиях…
[88] С советской стороны против группы армий «Центр» действовали советские войска трех фронтов, опирающихся на две заранее подготовленных линии обороны (Ржевско-Вяземскую и Можайскую, 2 250 км. Противотанковых рвов, 1 000 дотов и дзотов). В составе фронтов насчитывалось 1,25 млн. человек, 7 600 (по другим данным – 10 000) орудий, 990 (по Другим данным – 849) танков, 677 (по другим данным 936) самолетов.
План сражения в ухудшенном виде повторял Смоленск.
Предполагалось нанести рассекающие удары по обе стороны шоссе Вязьма-Москва и окружить в районе Вязьмы основные силы Западного Фронта. Глубина наступления не превышала 120 километров. Г. Гот и фон Бок пытались нацелить войска хотя бы на Гжатск, но эта идея не получила одобрения в ОКХ. В сущности, немцы уже отказались от блицкрига и идей «глубокой операции» [89] .
Соединениям Гудериана была поставлена отдельная, не связанная с общим замыслом сражения задача – во взаимодействии со 2-й армией захватить Орел.
[89] Что очень странно. Весь ход событий на Восточном фронте в июне-сентябре 1941 года показывает, что тактика блицкрига неизменно приносила немцам успех. Как только они отказывались от нее в пользу «действий по правилам», операция сразу же теряла темп, советские войска приходили в себя и начинали оказывать упорное сопротивление, заставляя вермахт тратить время, силы и средства на решение необязательных задач.
В целом немецкое развертывание под Москвой было результатом претворения в жизнь плана «Барбаросса» и страдало всеми его скрытыми пороками. Но, надо сказать, что советские войска, которые прикрывали основными силами направления Вязьма-Москва и Брянск-Москва, также были построены в логике первых дней войны.
30 сентября, в ясное солнечное утро, танковая группа Гудериана перешла в наступление, обходя Брянск с юга. Днем раньше советские войска сами вели активные действия в полосе 2-й т. гр., наткнулись на изготовившегося к атаке противника, понесли большие потери и отошли, не успев или не сумев организовать оборону.
К полудню Гудериан вышел на оперативный простор. Резервы А. Еременко находились в районе Брянска, задержать немецкие танки было нечем. 1 октября в час дня взят Севск, находящийся в 60 километрах восточнее исходной линии фронта. 3 октября 2-я танковая группа, пройдя за 72 часа 200 километров, занимает Орел, который по мнению командующего Брянским фронтом генерала А. Еременко находился «за пределами района, отводимого Брянскому фронту».
«Когда гитлеровцы вошли в город, то, по свидетельству Гудериана, там ходили трамваи. В руки врага попал без боя важный административный центр, крупный узел железных и шоссейных дорог, ставший базой для дальнейших действий немецко-фашистских войск», – пишет А. Еременко, возлагая вину за сдачу Орла на военного коменданта города.