Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)
Шрифт:
Гитлер и его штаб были изумлены.
На процессе Йодль сообщил:
«Гитлер явился в середине ночи в мой картографический кабинет, чтобы сообщить это известие фельдмаршалу Кейтелю и мне. Он был чрезвычайно поражен».
Однако утром 8 декабря он отдал германским военно-морским силам приказ атаковать американские суда, где бы они их ни встретили. Это было за три дня до официального объявления Германией войны Соединенным Штатам. 9 декабря, в 10 часов вечера, я созвал в военном зале кабинета совещание для рассмотрения положения на море. На это совещание были приглашены главным образом руководители военно-морского министерства. Нас было не более 12 человек. Мы пытались определить, каковы будут последствия этого коренного изменения в нашем положении в войне с Японией. Мы утратили господствующее положение на всех океанах, кроме Атлантического. Австралия, Новая Зеландия и все
Я сам считал, что эти линкоры должны направиться через Тихий океан, чтобы присоединиться к остаткам американского флота. В тот момент это было бы гордым жестом, который сплотил бы страны английского языка. Мы уже от всего сердца дали согласие на то, чтобы министерство военно-морского флота Соединенных Штатов отозвало свои линейные корабли из Атлантического океана. Таким образом, через несколько месяцев у западного побережья Америки мог бы быть создан флот, способный в случае необходимости дать решающий морской бой. Самый факт существования такого флота явился бы наилучшей возможной защитой для наших братьев в Австралазии. Этот план показался всем нам очень привлекательным. Но так как было уже поздно, мы решили отправиться спать и принять решение о том, что делать с линкорами «Принс ов Уэлс» и «Рипалс» на следующее утро.
Через несколько часов они уже лежали на дне моря.
Теперь я должен рассказать о трагедии этих кораблей, в которой такую роковую роль сыграл случай.
«Принс ов Уэлс» и «Рипалс» прибыли в Сингапур 2 декабря. 5 декабря адмирал Том Филлипс прилетел в Манилу, чтобы обсудить с генералом Макартуром и адмиралом Хартом возможность совместных действий. Адмирал Харт согласился, чтобы четыре американских эсминца вошли в состав флота, находившегося под командованием Филлипса. Оба адмирала считали, что ни Сингапур, ни Манила не могли в данный момент служить подходящей базой для флота союзников. На следующий день было получено известие о том, что в Сиамский залив вошли крупные экспедиционные силы японцев. Было ясно, что надо ждать решающих событий. Филлипс вернулся в Сингапур утром 7 декабря. Вскоре после полуночи 8 декабря стало известно, что в Кота-Бару высаживаются японские войска, а позднее поступили сообщения о других десантах, высадившихся близ Сингоры и Патани. Началось вторжение крупных сил противника в Малайю.
Адмирал Фшушпс счел своим долгом ударить по врагу в тот момент, когда его войска высаживались на берег. 8 декабря, в 5 часов 35 минут вечера, адмирал вышел в море с эскадрой в составе линкоров «Принс ов Уэлс» и «Рипалс» и эсминцев «Электра», «Экспресс», «Вэмпайр» и «Тенедос», но тут им было получено известие о высадке противника.
Это сообщение также содержало предупреждение о том, что в Южном Индокитае базируются крупные силы японской бомбардировочной авиации. Ввиду того что частые шквалы с дождем и низкая облачность препятствовали воздушным операциям, Филлипс решил идти дальше. Вечером 9 декабря погода прояснилась, и вскоре у него появились основания опасаться, что за ним следует по пятам авиация противника. Надежда на внезапность исчезла, и на следующее утро близ Сингоры надо было ожидать сильных воздушных налетов. Учитывая это обстоятельство, адмирал Филлипс вынужден был отказаться от своего смелого плана и с наступлением темноты повернул обратно. Он, безусловно, сделал все, что было в его силах, и все еще могло закончиться хорошо.
Однако около полуночи, к несчастью, было сообщено о другой десантной операции противника, в Куантане, более чем в 150 милях к югу от Кота-Бару. Адмирал Филлипс счел маловероятным, чтобы противник ожидал его флот на рассвете 10 декабря так далеко к югу, ибо в последний раз он видел его движущимся на север. Он подумал, что в конце концов ему, может быть, все же удастся застигнуть противника врасплох. Он решился пойти на риск и повернул свои корабли в направлении Куантана.
В японских документах не говорится, что английская эскадра была замечена 9 декабря с воздуха, но в 2 часа дня, когда эскадра шла курсом на север, ее заметила японская подводная лодка, Японская 22-я воздушная эскадрилья, базировавшаяся поблизости от Сайгона, заправлялась в эти минуты бомбами для налета на Сингапур. Бомбы немедленно были заменены торпедами, и было решено совершить ночной налет на английские корабли. Однако самолеты не нашли их и в полночь вернулись на свою базу. 10 декабря перед рассветом другая японская подводная лодка сообщила, что английские корабли идут
Сообщение о десанте в Куантане оказалось ложным, но так как из Сингапура не было послано опровержения, адмирал оставался на месте, пока вскоре после рассвета эсминец «Экспресс» не вошел в гавань, где он не нашел и следа противника. Прежде чем двинуться снова в южном направлении, эскадра потратила некоторое время 282
на поиски замеченного ею ранее буксира и нескольких других небольших судов. Но теперь наступил критический момент, и судьба сыграла с английской эскадрой злую шутку. Японские самолеты долетели до Сингапура, ничего не обнаружив. Они возвращались обратно по северному курсу, который случайно вывел их прямо на цель.
В 10 часов 20 минут утра с линкора «Принс ов Уэлс» заметили следивший за эскадрой самолет, а в начале двенадцатого появилась первая волна бомбардировщиков. Вражеские самолеты налетали последовательными волнами. Во время налета первой волны в «Рипалс» попала бомба. Она вызвала пожар, но с ним быстро удалось справиться, и скорость корабля не уменьшилась. Во время второго налета в «Принс ов Уэлс», по-видимому, попали сразу две торпеды, на близком расстоянии одна от другой. Корабль был сильно поврежден и дал течь. Оба левых винта были выведены из строя, и полное управление кораблем уже не удалось восстановить. Во время этого налета в «Рипалс» попаданий не было. Через несколько минут «Рипалс» атаковала новая волна самолетов, но ему снова удалось избежать повреждений. К этому моменту корабли несколько отдалились друг от друга, и капитан Теннант, передав в Сингапур срочный сигнал «Налет вражеских бомбардировщиков», повернул «Рипалс» в сторону корабля адмирала.
Новый налет, последовавший в 12 часов 22 минуты дня, оказался роковым для обоих линкоров. Успешно избежав попадания нескольких пущенных в него торпед, «Рипалс» был в конце концов поврежден в средней части. Вскоре после этого, во время нового налета, попавшая в корабль торпеда повредила его рулевое управление, а затем в него попали три торпеды подряд. Капитан Теннант понял, что его корабль обречен. Он немедленно отдал команду «Все наверх», и не приходится сомневаться, что это своевременное распоряжение спасло много жизней. В 12 часов 33 минуты дня «Рипалс» опрокинулся и затонул. Примерно в 1.2 часов 23 минуты дня в «Принс ов Уэлс» попало еще две торпеды, а немного спустя еще одна. Его скорость снизилась до восьми узлов в час, и он вскоре тоже стал тонуть. После новой бомбардировки, во время которой в него попала еще одна торпеда, он перевернулся и в 1 час 20 минут дня затонул. Эсминцы спасли две тысячи офицеров и матросов из общего числа около трех тысяч. Главнокомандующий адмирал Том Филлипс и командир флагманского корабля Джон Лич утонули.
10 декабря я раздвигал полог у своей кровати, когда зазвонил телефон, находившийся у моего изголовья. Звонил начальник военно-морского штаба. Его голос показался мне странным. Он кашлянул и поперхнулся, и сначала я не мог разобрать, что он говорит.
«Премьер-министр, я должен сообщить вам, что „Принс ов Уэлс“ и „Рипалс“ потоплены японцами, по-видимому, в результате воздушного налета. Том Филлипс утонул».
«Вы уверены в этом?»
«Не может быть никаких сомнений».
Я положил трубку. Я благодарил судьбу за то, что в этот момент я был один. За всю войну я не получал более тяжелого удара. Читатель поймет, как много усилий, надежд и планов пошло ко дну вместе с этими двумя кораблями. Ворочаясь в постели с боку на бок, не находя себе покоя, я полностью осознал весь ужас этого известия. В Индийском и Тихом океанах не было английских или американских линкоров, за исключением американских кораблей, уцелевших после нападения на Пёрл-Харбор, которые спешно возвращались в Калифорнию. Япония господствовала над всеми этими огромными водными просторами, а мы были слабы и беззащитны повсюду.
В это время тайно велась подготовка к моему выезду 14 декабря в Соединенные Штаты. Последующие 96 часов были чрезвычайно напряженными. 11 декабря мне пришлось сделать подробное заявление в палате о создавшейся ситуации. Члены парламента проявили большую тревогу и некоторое недовольство по поводу затянувшейся битвы в Ливии, исход которой, видимо, был еще неопределенным. Я не пытался скрыть того, что японцы подвергнут нас суровым испытаниям. С другой стороны, победы русских ясно показали, что восточная кампания Гитлера была роковой ошибкой, а вскоре должна была вступить в свои права зима. С подводными лодками противника мы в тот момент боролись успешно, и наши потери значительно снизились. Наконец, на нашей стороне сражались теперь четыре пятых населения всего мира. Конечная победа была бесспорной. В таком духе и было составлено мое выступление. Я придерживался сухой формы изложения фактов, избегая каких-либо обещаний скорых успехов.