Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)
Шрифт:
Мне пришлось отнять у палаты около двух часов. Члены палаты встретили мое выступление без особого энтузиазма, но у меня создалось впечатление, что мои доводы убедили их в какой-то мере. Учитывая то, что, по моему мнению, нам предстояло, я счел правильным, заканчивая свое выступление, нарисовать довольно мрачную картину и не давать никаких обещаний, но в то же время не исключать и надежду.
«Хотя я чувствую, что нарастающий вал победы и освобождения несет нас и все измученные народы уверенно вперед к конечной цели, я должен признать, что чувствую сейчас тяжесть войны еще больше, чем в тяжкие летние дни 1940 года. Открыто так много фронтов, имеется столько уязвимых пунктов, требующих защиты, мы испытываем так много неизбежных неудач, раздается столько голосов, требующих испытать все превратности войны теперь, когда мы стали дышать несколько свободнее. Поэтому я считаю себя вправе прийти в палату общин, слугой которой я являюсь, и обратиться к вам с просьбой не требовать от меня,
Прения продолжались три дня, но характер их оказался неожиданно дружественным для меня. Не было сомнений в том, как поступит палата. Мои коллеги по военному кабинету во главе с Эттли горячо и решительно поддержали правительство. Результат голосования был следующий: 464 голоса «за» и 1 «против».
Глава пятая
Изменения в составе кабинета
Вотум доверия принес лишь временное облегчение. Во всяком случае, я полностью предупредил о грозящих нам бедствиях. Теперь, в феврале, эти бедствия обрушились на нас. Тем временем я чувствовал, как в политических кругах росло напряжение. Требовали, чтобы правительство было «усилено». Следует, говорили, влить «новую кровь». Мне очень не хотелось производить изменений под давлением извне, и во время прений, предшествовавших вотуму доверия, я сказал по этому поводу несколько резких слов. Но когда прошел февраль, стало казаться необходимым, чтобы изменения, которых во всяком случае потребует создание министерства военного производства, носили характер министерской реорганизации. 4 февраля в парламенте было объявлено о создании министерства военного производства и о назначении на этот пост лорда Бивербрука. Однако некоторые важные детали все еще предстояло разрешить за кулисами. По желанию самого Бивербрука и при полном согласии лорда Лезерса я передал проектируемому министерству военного производства контроль над транспортом военного времени. Это не предусматривалось моим первоначальным планом, но поскольку Лезерс хотел работать вместе с Бивербруком и под его руководством и поскольку они превосходно ладили, я признал преимущества более широкого слияния. Однако все моменты, связанные с разграничением функций, приходилось разрешать в борьбе.
Наконец истощилось и мое терпение, которое можно было считать весьма значительным.
Черчилль — лорду Бивербруку
10 февраля 1942 года
«Направляю Вам гранки Белой книги, которую я намерен представить через несколько часов парламенту. С моей точки зрения, она уже находится в окончательном виде. В течение последней недели я не щадил ни времени, ни сил, пытаясь провести мероприятия, которые удовлетворили бы Вас и соответствовали бы интересам государства, а также рассеяли бы тревогу тех министерств, с которыми Вы будете связаны».
Лорд Бивербрук согласился с этим решением, и Белая книга, в которой точно определялись функции министерства военного производства, была представлена мною парламенту 10 февраля.
Я зачитал палате четыре первых и важнейших параграфа:
«1. Министр военного производства является членом военного кабинета, несущим основную ответственность за все вопросы, связанные с военным производством, в соответствии с политикой министра обороны и военного кабинета. Он будет выполнять все функции, которые до сих пор осуществлял орган по общему наблюдению и контролю за военным производством, за исключением лишь тех, которые связаны с вопросами рабочей силы и труда.
2. В эти функции входит распределение имеющихся ресурсов производственных мощностей и сырья (включая мероприятия, связанные с их импортом), урегулирование вопросов приоритета того или иного производства там, где это необходимо, а также наблюдение и руководство деятельностью различных министерств и соответствующих отделов министерств.
3. Независимо от каких-либо положений данной книги ответственность, которую несут перед парламентом министры, руководящие министерствами, занимающимися вопросами производства, за работу своих министерств, остается неизменной, и любой руководитель министерства имеет право обращаться к министру обороны или к военному кабинету по вопросам, связанным с надлежащим осуществлением возложенных на него обязанностей.
4. Министр военного производства будет также нести ответственность за ведение от имени военного кабинета переговоров в объединенных организациях, созданных здесь и в Соединенных Штатах, для разрешения вопросов распределения вооружения
Мне было совершенно ясно, что его назначение в состав военного кабинета приветствовалось бы повсеместно. Нелегко было удовлетворить эту необходимость и в то же время выполнить не менее горячие пожелания, выраженные многими влиятельными кругами, настаивавшими на том, чтобы число членов военного кабинета было сокращено и чтобы члены кабинета, насколько это возможно, не несли ответственности за определенные министерства. Поэтому я обдумывал новый подходящий вариант.
Когда правительство было создано в мае 1940 года, я добавил к моим другим должностям пост лидера палаты общин. Всю повседневную работу выполнял Эттли, а я лишь присутствовал в особо важных случаях, что было необходимо. Мне казалось, что сэр Стаффорд имеет все данные, чтобы руководить палатой. Он был парламентским деятелем и одним из ее лучших ораторов. Такое назначение, означавшее также включение его в число членов военного кабинета, представителем которого он был бы, предоставило бы ему широкое поле деятельности, которого он добивался, а теперь молчаливо требовал. Я обсудил этот план с Эттли, простодушная, но стойкая лояльность которого в это напряженное время была чрезвычайно ценной. Я предложил, чтобы он передал пост лорда-хранителя печати и руководство палатой общин Криппсу, а сам взял бы министерство по делам доминионов и именовался заместителем премьер-министра, хотя при этом никаких структурных изменений не было бы произведено. Здесь вновь речь шла скорее об изменении по форме, нежели по существу.
Эттли согласился, и поэтому я должен был просить лорда Крэнборна взять на себя министерство колоний вместо министерства по делам доминионов. Я добавил к этому руководство палатой лордов. Оба поста занимал лорд Мойн, прекрасный человек и мой друг, которого я исключительно уважал. Удаление его из состава правительства, несомненно, нанесло бы ему серьезный удар, и это причиняло мне значительную боль.
Мойн принял свою отставку и свой уход из кругов кабинета с присущим ему достоинством и добродушием.
Пока происходили все эти события, позиция и отношение сэра Стаффорда Криппса приобретали все большее значение. Он вел себя так, как если бы собирался сообщить какое-либо важное известие. Поощренный приемом, оказанным его выступлению по радио после возвращения из Москвы, он настаивал на том, чтобы министр информации предоставил ему новые возможности выступить по радио.
9 февраля я написал ему следующее:
«Я узнал, что, отвечая в Бристоле на вопрос по поводу возможности Вашего участия в правительстве, Вы сказали: „Спросите об этом лучше г-на Черчилля“ или что-то в этом роде».
Изменения, происшедшие в правительстве в результате создания министерства военного производства и необходимости привлечь в его состав Стаффорда Криппса, который должен был принести в правительство новую силу, уже привели к серьезной перестройке. Я решил произвести в это же время некоторые другие изменения. Капитан Марджессон, который так хорошо работал, уже перестал быть военным министром, и я посоветовал назначить вместо него его постоянного заместителя сэра Джеймса Григга.
Я произвел также изменения в министерстве авиационной промышленности, заменив полковника Мур-Брабазона полковником Льевелином, превосходно проявившим себя в Соединенных Штатах, с которыми так тесно связано было теперь все наше авиационное производство.
Для того чтобы сократить число членов военного кабинета, я должен был просить министра финансов формально выйти из состава его членов. И наконец, последняя перемена среди важных изменений этого времени: Гринвуд вышел из состава военного кабинета, чтобы облегчить сокращение числа его членов, и проявил затем величайший патриотизм и бескорыстие.
Однако теперь, когда все казалось решенным, лорд Бивербрук ушел в отставку. Его здоровье было совершенно подорвано, и он считал, что не сможет выполнять новые и широкие функции, которые он на себя взял. Я сделал все от меня зависящее, чтобы разубедить его, но длинный и неприятный спор, происшедший в моем присутствии между ним и другими главными министрами, убедил меня в том, что лучше было не настаивать больше. Поэтому я согласился на его уход из состава военного кабинета и на то, чтобы он отправился с несколько неясно определенными задачами в США, где он мог бы оказать весьма полезное влияние на окружение президента.
Пост министра военного производства со всем тем значением, которое придавалось ему, теперь снова был вакантным. Мне нетрудно было выбрать преемника. В лице Оливера Литтлтона я нашел человека с большим деловым опытом и огромной личной энергией, проверенными временем. Я знал его с детства, когда встречался с ним в доме его отца, и в 1940 году назначил его руководителем министерства торговли и привлек его в парламент, нарушив, таким образом, его частную жизнь. В министерстве торговли он приобрел доверие всех кругов, а на посту государственного министра в Каире в течение большей части года ему пришлось иметь дело с серьезными военными неудачами на Среднем Востоке, и он был либо инициатором, либо проводником многих серьезных усовершенствований в административной и железнодорожной службе в тылу фронта. Благодаря этому он установил тесный контакт с Авереллом Гарриманом и пользовался большим уважением в Вашингтоне. Мне еще нужно было найти человека, который заменил бы его на посту государственного министра в Каире.