Вторая мировая война

Бивор Энтони

«Хуже всего – это увидеть зенитку, – писал 24-летний подполковник ВВС Гай Гибсон, который был ведущим 617-й эскадрильи Dambusters (“Разрушители плотин” – прозвище эскадрильи) в ночном налете 16 мая 1943 г. – Чтобы не сойти с ума, приходится отключать воображение». Но еще хуже, конечно, было почувствовать на себе огонь зениток. «Взрывающийся под тобой снаряд подбрасывает самолет в воздухе метров на пятнадцать, – отмечал актер Денхолм Эллиотт, служивший тогда радистом на “галифаксе”. – Сразу становишься верующим».

Невоспетыми жертвами были те, кто сломался до окончания обязательных тридцати боевых вылетов. В Королевских ВВС существовала аббревиатура LMF – «отсутствие стойкости и выдержки», эвфемизм для обозначения

трусости или растерянности в бою. В течение войны летчики показали себя даже более бесчувственными, чем сухопутные войска, в том, как они относились к «психологическим потерям». В целом 2989 человек летного состава бомбардировщиков были диагностированы как пострадавшие от боевого стресса. Только чуть более трети из них были пилотами. Поразительно, но получается, что обслуживание самолетов чаще приводило к стрессам, чем сами ночные бомбардировки.

Летом 1942 г. в Англии стали сосредотачиваться части Восьмой воздушной армии США. В мае прибыл генерал-майор Карл А. Спаатс, назначенный руководителем воздушных операций США в Европе, а командиром бомбардировщиков Восьмой армии был назначен бригадный генерал Айра С. Икер. Американцы объявили, что их бомбардировщики будут летать на цели днем, невероятно удивив Королевские ВВС, которые пытались это делать и понесли большие потери.

ВВС США не придерживались спорной теории Королевских ВВС о подавлении морального духа врага. Их командование считало, что с бомбовыми прицелами «норден» они будут производить прицельное бомбометание по «ключевым объектам» вражеской промышленности. Но разведка целей была наукой относительной, и чтобы достичь высокой точности, летчикам требовалась отличная видимость и четко опознаваемые цели, да еще и без сильного прикрытия. Утверждения о бомбометании настолько точном, что можно было бы попасть «в бочонок с соленьями», редко соответствовали действительности – бомбы падали на больших площадях. Маневрирование пилотов с целью избежать зенитного огня расстраивало чувствительные гироскопы в бомбовых прицелах «норден». Было бы также слишком оптимистичным ожидать, что штурман сможет сохранять полное спокойствие, вводя все требуемые данные, и это еще если допустить, что он сможет вообще разглядеть цель сквозь дым, облака и туман. У американцев эффективность бомбардировок была ничем не выше, чем у английских ВВС.

Вооружив свои Б-17 тяжелыми пулеметами на турелях, американцы полагали, что полеты на больших высотах в плотном строю позволят им отбить атаки немецких истребителей перекрестным пулеметным огнем. Но неопытные стрелки скорее могли попасть в свой соседний самолет, чем в атакующие «мессершмитты». Спаатс не считал необходимым сопровождение бомбардировщиков истребителями, хотя еще в середине 1920-х воздушная служба Армии США, как тогда назывались ВВС, провела испытания дополнительных сбрасываемых топливных баков, которые могли увеличить дальность полета истребителей. Как и англичане, они не извлекли уроков из опыта воздушных боев в небе Испании и Китая. А все те уроки вскоре стали очевидными, когда Восьмая воздушная армия начала налеты на Германию.

Вначале Спаатс мудро решил ограничиться сравнительно легкими налетами на Францию, что было под силу его неопытным экипажам. 17 августа дюжина «летающих крепостей», ведомая Икером, поднялась в воздух на свое первое задание. Спаатс хотел полететь сам, но от этого пришлось отказаться, поскольку он был посвящен в секретную информацию относительно операции Ultra. Целью бомбардировщиков были сортировочные железнодорожные узлы в Руане, на севере Франции. Это было достаточно близко, поэтому бомбардировщики шли в сопровождении истребителей «спитфайр». ПВО у цели не было, а на обратном пути «спитфайры» сопровождения отогнали несколько «мессершмиттов». Журналисты приветствовали возвратившиеся экипажи как героев, им устроили пышный праздник. Но Черчилль и Портал были озабочены медленным наращиванием американских бомбардировочных сил в Англии и их упорным отстаиванием дневных бомбардировок. Медленное наращивание было обусловлено отвлечением людей и самолетов в Средиземноморье для помощи Двенадцатой авиагруппе в Северной Африке.

Возглавляемая генералом Арнольдом

авиация США росла с поразительной быстротой. В годы становления им повезло в том, что все члены их высшего командования состояли в близких, дружеских отношениях. И наоборот, Королевские ВВС часто раздирали споры, в основном вызванные упрямством Харриса и его неприязнью к штабу ВВС, генералов которого он считал еще более слабоумными, чем ненавидимые им сухопутные войска и Королевские ВМС. Харрис открыто насмехался над «нефтяниками», как он прозвал тех, кто выступал за бомбардировки нефтеперегонных заводов и складов топлива, и «жаждущих панацеи» – тех, кто требовал ударов по объектам определенного назначения. Но и американская догма о точных дневных бомбардировках была такой же консервативной. Даже реальности европейской погоды с частой плотной облачностью не могли переубедить командование авиации США: оно считало, что все цели поражены.

В критическое время Битвы за Атлантику – с конца 1942 г. – английская бомбардировочная авиация и Восьмая воздушная армия сосредоточились на укрытиях немецких подлодок у атлантического побережья Франции. Но массивные бетонные конструкции оказались непробиваемыми для бомб даже при прямых попаданиях, а они редко случалось в ужасную погоду той зимой. Портовые города неподалеку, Сен-Назер и Лорьян, были разрушены почти до основания. В ретроспективе единственным утешением для союзников было то, что огромное количество бетона, использованное для укрытий, не позволило использовать его при возведении гитлеровского Атлантического вала и сильно замедлило строительство этой цепи береговых оборонных сооружений, предназначенных противостоять вторжению союзников в северную Францию.

23 ноября, во время налета Восьмой армии на укрытия подлодок в Сен-Назере, люфтваффе опробовали новую тактику против «летающих крепостей». Раньше немецкие пилоты атаковали их в хвост, но теперь, используя тридцать новых «фокке-вульфов-190», они атаковали в лоб, идя плотным строем, крыло к крылу. Это требовало большой выдержки и мастерства пилотов истребителей, но плексигласовый нос «крепостей» был очень уязвимым. Тем членам экипажа, кто находился в передней части кабины, нелегко было пережить атаку немцев.

Как и английские летчики, американцы тяжело воспринимали ожидание, а затем отмену или прекращение вылета из-за плохой погоды. Только в два или три дня из десяти видимость была достаточной, чтобы разглядеть цель. Молодые американские пилоты имели собственные предрассудки и ритуалы, такие, как надетый задом наперед свитер, «везучие» монетки или полеты на одном и том же самолете. Им очень не нравилось, когда их переводили на другие самолеты.

Ледяной ветер «вымораживал» экипажи, особенно бортовых стрелков у открытых люков. Кое у кого в экипаже были ботинки, перчатки и комбинезоны с электроподогревом, но последние редко работали без неполадок. В первый год воздушной войны больше летчиков пострадало от обморожений, чем от боевых ранений. Стрелки-радисты проводили много часов, скрючившись в своих тесных кабинках, и вынуждены были мочиться в штаны. Влажные пятна быстро замерзали. Если пулемет заклинивало, стрелкам приходилось срывать перчатки, чтобы исправить перекос, и пальцы прилипали к ледяному металлу. И любой тяжело раненный осколками зенитных снарядов или пулями член экипажа мог умереть от переохлаждения прежде, чем поврежденный самолет вернется на базу. Если вследствие повреждения огнем противника, прекращалась подача кислорода, летчики теряли сознание, пока не удавалось вернуть самолет на высоту ниже семи тысяч метров. Хотя от кислородного голодания погибло меньше сотни людей, большинство летчиков испытало его на себе.

В плотной облачности происходили многочисленные столкновения в воздухе, большое количество самолетов разбилось, возвращаясь на базу в плохую погоду. Но самым большим потрясением было видеть, как другой самолет, прямо по курсу или сбоку, разваливается на куски, превращаясь в огненный шар. Неудивительно, что многие летчики вечером прикладывались к рюмке, чтобы успокоить нервы, надеясь избежать навязчивых кошмаров, от которых страдало все больше и больше авиаторов. Им снились искалеченные товарищи, горящие двигатели, фюзеляжи, изрешеченные пушечным огнем.