Вторая модель
Шрифт:
Харкаман был космическим викингом. Одно это выделяло бы его из толпы, даже не возвышайся он над нею на голову. Он носил короткую черную куртку, расшитую золотом, и черные брюки, заправленные в десантные ботинки. Кинжал на его поясе вовсе не походил на церемониальный. Его лохматая рыжая шевелюра была достаточно длинной, чтобы служить дополнительной подкладкой шлему, а борода - коротко острижена.
Он сражался на Дюрандале, на стороне одной из ветвей королевского дома, ведших братоубийственную войну за трон. К сожалению, он выбрал не тех покровителей; он потерял корабль, большую часть команды и
– Приятно познакомиться, лорд Траск, - сказал он. - Я уже видел вашу прекрасную невесту, и теперь, когда я встретил и вас, позвольте мне поздравить вас обоих.
Они выпили вместе. И, конечно, Харкаман наступил Лукасу на любимую мозоль.
– Вы ведь не вкладчик Танитской авантюры?
Лукас сказал, что не вкладчик, и предпочел бы замять беседу, но тут в разговор встрял юный Базиль Горрам.
– Лорд Траск, - ехидно заметил он, - не одобряет Танитской авантюры. Он считает, что нам следует сидеть по домам и работать, а не экспортировать на планеты Федерации только убийство и грабеж.
Улыбка не сошла с лица Харкамана, но каким-то образом растеряла все дружелюбие. Он осторожно перенес стакан в левую руку.
– Что ж, наши действия и вправду можно назвать грабежом и убийством, - согласился он. - Космические викинги и есть убийцы и грабители, профессиональные. Вы против? Или я вам лично противен?
– Тогда я не стал бы жать вам руку или пить с вами, - ответил Лукас. - Мне безразлично, сколько планет вы разграбите, сколько городов сожжете и сколько невинных - если они и впрямь невинны - вы убьете в Федерации. Хуже того, что они творят с собой на протяжении последних десяти веков, вам не сотворить. Но я решительно против того, как вы грабите Клинковые миры.
– Ты с ума сошел! - взорвался Базиль.
– Юноша, - укорил его Харкаман, - беседуем здесь мы с лордом Траском. И если вы не поняли чьих-то слов, не называйте его безумцем, а спросите, что он имеет в виду. Что вы имеете в виду, лорд Траск?
– Вам ли не знать. Вы только что украли у Грама восемь сотен лучших людей. У меня вы украли сорок вакерос, лесорубов, операторов, и я сомневаюсь, что смогу найти им равноценную замену. - Он обернулся к Горраму-старшему: - Алекс, скольких ты отдал капитану Харкаману?
Горрам поначалу заявил, что дюжину, но под давлением сознался, что добрых три десятка - роботехники, программисты, операторы, пара инженеров и десятник. Остальные согласно закивали. Почти столько же потерял завод Берта Сандрасана. Даже от Лотара Фэйла ушли компьютерщик и сержант охраны. А после их ухода фермы, ранчо, заводы продолжат свою работу - почти как раньше, но не совсем. Ничто на Граме, как и на любом из Клинковых миров, не работало так же эффективно, как триста лет назад. Уровень жизни и цивилизации снижался, как восточное побережье северного грамского континента, - так медленно, что заметить это помогали лишь исторические записи. Так Лукас и сказал и добавил:
– А генетика!.. Лучшие гены Клинковых миров улетучиваются в космос, как атмосфера планеты с низким тяготением. Каждое новое поколение
Собравшиеся немного расслабились, поняв, что стычки не будет. Харкаман, снова взяв стакан правой рукой, фыркнул:
– Верно. Я зачал с дюжину бастардов в Старой Федерации и знаю немало викингов, чьи отцы родились там. - Он повернулся к Базилю Горраму: - Как видите, этот господин вовсе не безумец. Именно так, к слову, и случилось с Терранской Федерацией. Лучшие люди отправились колонизировать другие миры, а приживалы, слюнтяи и прочие любители безопасности и полной кормушки остались на Терре и пытались управлять Галактикой.
– Может, вам это и внове, капитан, - кисло заметил Ровард Грауффис, - а мы уже не первый раз слышим плач Лукаса Траска об упадке и разрушении Клинковых миров. [Автор намекает на классический труд Эдуарда Гиббона "История упадка и разрушения Римской империи". ] Извините, но я слишком занят, чтобы спорить с ним на эту тему.
У Лотара Фэйла время поспорить, очевидно, было.
– Лукас, это означает только одно - мы расширяемся. Ты хочешь, чтобы мы сидели сиднем, а давление популяции накапливалось, как на Терре в первом веке?
– При трех с половиной миллиардах на двенадцати планетах? Тогда на одной Терре жило столько же. И нам потребовалось восемь веков, чтобы выйти на этот уровень.
Восемь веков, считая с девятого века атомной эры, с конца Великой войны. Десять тысяч мужчин и женщин с планеты Абигор, отказавшись сдаться, повели остатки союзного флота Системных Штатов в глубокий космос, в поисках мира, о котором Федерация не слышала никогда. Они нашли такой мир и назвали его Экскалибур. Оттуда их внуки заселили Жуайёз, Дюрандаль и Фламберж. Альтеклер [Жуайёз - меч Карла Великого, подаренный им Гильому. Альтеклер - меч Оливье. ] колонизировало следующее поколение жуайёзцев, а Грам заселили с Альтеклера.
– Лотар, мы не расширяемся. Мы застыли. Мы прекратили расширяться триста пятьдесят лет назад, когда корабль с Морглеса вернулся из Старой Федерации и сообщил, что там творилось со времен Великой войны. Прежде мы открывали новые миры и заселяли их. Теперь мы только обгладываем кости мертвой Федерации.
У эскалатора, ведущего на посадочную площадку, началось какое-то движение. Толпа стала стягиваться туда, журналистские машины кружили, как стервятники над больной коровой. Харкаман с надеждой предположил, что там завязалась драка.
– Вышвыривают какого-нибудь пьяницу, - отмахнулся Никколай Траск. - Сезар сегодня впустил в свой дом весь Уордхейвен. Так насчет Танитской авантюры, Лукас, - это ведь не просто налет. Мы захватываем целую планету. Через сорок-пятьдесят лет она станет еще одним Клинковым миром. Далековато, конечно, но...
– Через сотню лет вся Федерация будет наша, - объявил барон Ратмор. По роду занятий он был политиком, и преувеличения его не смущали.
– Чего я не могу понять, лорд Траск, - заметил Харкаман, - так это почему вы поддерживаете герцога Энгуса, если думаете, что Танитская авантюра так вредна для Грама.