Вторая невеста
Шрифт:
У Идрии была крестьянская внешность — крупные руки с коротко остриженными ногтями, широкие плечи, мощная грудь, она была предназначена для тяжелой крестьянской работы. Он представил, как она доит корову, прижимаясь щекой к ее теплому боку, или несет корзину с яблоками, уперев ее в бедро…
Они пили кофе в молчании, украдкой рассматривая друг друга.
— Майя? — наконец спросил он.
Идрия, дрогнув уголками рта, достала из кармана платья сложенный листок и протянула ему. Это была записка от Майи.
«Доброе утро, Федор! — писала художница. — Боюсь, я не могу составить Вам компанию за завтраком — лунные ночи для меня просто катастрофа, я не могу уснуть и отсыпаюсь
Спасибо за вчерашний вечер.
Обнимаю, Майя».
Принимая во внимание подсмотренную Федором ночью сцену, послание звучало двусмысленно. Он взглянул на Идрию и наткнулся на ее откровенно смеющийся взгляд. Федор почувствовал, что краснеет, а Идрия произнесла недлинную фразу по-итальянски, в которой он узнал два слова — «вените» и «нотте» — «идти» и «ночь». И поди знай, что имела в виду подлая боснийка — то ли что не нужно шляться по ночам в чужом доме, то ли, наоборот, пригласила: приходи ко мне ночью! А еще вариант: мы тут привыкли бегать по ночам, не бери в голову!
Когда он оставлял пределы дома художницы, увидел афганца, который, по своему обыкновению, стоял, опираясь на лопату, и смотрел на него. Федор, поколебавшись, кивнул. Тот ответил. На сей раз Сережа был одет в джинсы и серую майку, а голову его прикрывала бесформенная солдатская панама цвета хаки.
Глава 19. Каин, где брат твой Авель?
С утра в «Сове» разразился очередной скандал. Кирилловна орала так, что стали раскачиваться люстры, тонко звеня хрустальными подвесками. Сначала вырубилась поломоечная машина, которая не столько работала, сколько развозила по залу грязь и теряла щетину, а потом отключили горячую воду.
Менеджер Полосатый (это фамилия!) сжимал пальцами виски, в которых билась скулящая боль — разыгрался тройничный нерв, его хроническая хворь. К непогоде, не иначе. Он страдальчески хмурил брови в ответ на павлиньи вопли уборщицы, в глазах от боли вились черные птицы. Он проглотил уже две таблетки пенталгина, но легче не стало. Убедившись, что Полосатый впал в полуобморочное состояние, довольная Кирилловна удалилась на кофе-брейк.
Кофе она разживалась у «мальчиков», причем без разрешения, благо ключи от гримерных были всегда при ней. Из-под двери комнаты «мальчиков» пробивался свет, и Кирилловна взяла этот факт на заметку — не погасили вчера, охламоны! Позвенев ключами на связке, выбрала нужный и открыла дверь. Вошла в тесную душную комнату, где пахло потом и косметикой, полюбовалась с порога пышными платьями дивы по стенам, сняла черное с блестками и, прикинув на себя, шмыгнула к зеркалу. Там отразилась ее физиономия — морда мелкого хищника — хорька или крысы. Она вскинула подбородок, закусила губу, приподняла бровь — хороша! Она вертелась, любуясь собой, и вдруг взгляд ее упал на кушетку в глубине комнаты, криво отражавшуюся в зеркале. Ей не пришло в голову оглянуться. Она стояла, остолбенев, уставившись на отражение кушетки с полулежавшей на ней женщиной с шикарными волосами-блонд, в синем платье. Кристина! Запрокинутая голова, багровое лицо.
Голос изменил Кирилловне, из горла выдавились хрипящие звуки. Она наконец обернулась, надеясь, что ей это привиделось. Вдохнула судорожно и завопила как пожарная сирена!
Спустя полчаса прибыла оперативная бригада по абсолютно случайному стечению обстоятельств во главе с капитаном Колей Астаховым — он согласился подменить коллегу, чья жена в этот момент рожала.
Как предварительно заключил судмедэксперт Лисица, Кристина был задушен вчера, примерно между пятью и восемью вечера, орудием убийства послужил черный шарф в блестках, который убийца сдернул с вешалки в костюмерной. Блестки были рассыпаны по всей комнате. Менеджер Стеллы полулежал на широком раздолбанном диване, вцепившись пальцами в шарф, невидящие глаза его уставились в грязный потолок с облезшей люстрой, в которой горела лишь одна тусклая лампочка.
Из работников «Белой совы» в наличии на момент прибытия оперативников присутствовали лишь четверо — менеджер Полосатый, который от ужаса забыл о своем тройничном нерве, сонный бармен Боря, уборщица Кирилловна, она же героиня дня, обнаружившая мертвого Кристину, и секьюрити Сеня Брагин — здоровенный амбал с сильно
В результате бурных рыданий Кирилловны, возбужденных криков Полосатого, клятв секьюрити удалось выяснить следующее: Кристина вчера около шести вечера отменил концерт Стеллы, так как у той случилась жестокая депрессия — к таким вещам здесь давно привыкли, и менеджер и публика воспринимали их достаточно трезво, тем более что Полосатому почти всегда удавалось найти замену. Так было и на сей раз — вынужденную паузу забили невзыскательным стриптиз-трио «Желтые орхидеи».
Второе. Секьюрити клялся, что чужих не было, хотя за кулисы норовят протолкнуться все, кому не лень, это не положено, но многих он знает в лицо, кроме того, тащат цветы (а ему бутылку!) — как не пропустить?
Третье. Во сколько появился Кристина и была ли там Стелла? Кристина сообщил Полосатому об отмене концерта около шести. Отменить его можно было и по телефону, но Кристина тем не менее заявился собственной персоной. Стеллу никто из опрошенных не видел, но это ни о чем не говорит — свои и артисты пользуются «уличной» дверью, которая выходит в узкий тупичок — он же курилка, туда же приезжает заказное такси. Работников обслуживает агентство «Метеор», и удалось выяснить, что заказывал такси в ту ночь только менеджер Полосатый, который развез по домам «желтых орхидей» (во всяком случае, двоих), остальные были со своим транспортом. В тупичок время от времени сворачивает «чужое» такси, высматривая клиентов — если воспользовались левой машиной, то следы придется искать долго.
Так что Стелла могла прийти, потом ей стало плохо, как бывало уже не раз. Кристина отменил концерт и увел… ее. У Кристины есть авто, но он предпочитает такси. Он мог посадить диву в машину, но не уехал с ней, а зачем-то вернулся обратно в гримерную.
Или дива ловила такси сама, а Кристина оставался в «Белой сове», и был ли он жив на тот момент, неизвестно.
Или Стеллы там не было вовсе.
Программа начинается в десять, «мальчики», как правило, являются в семь, до десяти они успевают слегка перекусить, послушать новости, а Стелла еще и настроиться, загримироваться и одеться. Иногда полежать с закрытыми глазами. Вообще, она часто лежит или сидит с закрытыми глазами. Даже поет так. И никогда никакого алкоголя перед концертом. Полосатый так горячо уверял, что Стелла не пьет, что Коля Астахов не мог не спросить, а чего покрепче? На что Полосатый в отчаянии замахал руками.
После некоторого нажима удалось выяснить, что Кристина крутил в «Сове» какие-то свои дела, к нему ходили незнакомые люди, и гримерная Стеллы использовалась как явочная квартира. Что за дела, Полосатый не имел ни малейшего понятия. Он так старательно таращил глаза и прикладывал руки к груди, что опытный капитан Астахов понял, что знает он прекрасно, что там происходило, принимая во внимание заслуженную репутацию Кристины как сутенера со стажем. Правда, говорили, что он покончил со старым ремеслом, завязал, то есть поставил на Стеллу, чье будущее пытался устроить, но старые связи не ржавеют, считал Коля. Кроме того, тут могло быть и чего похуже — наркотики, например, но опытный капитан решил пока не форсировать события.
Стеллу найти не удалось. Ее не было дома — дива жила в квартире Кристины, мобильный телефон ее оказался отключен.
В квартире царил беспорядок, что походило не на результат обыска, а скорее на поспешные сборы.
Есть ли у дивы своя квартира, никто не знал. Стелла у них работает всего полгода — Кристина привел ее и устроил концерт, да еще и рекламу развернул — народ стал ломиться.
— Стелла, конечно, тот еще персонаж — инфантильна, может закатить скандал и… — менеджер понизил голос, — со странностями, мягко говоря. Иногда запирается в гримерной и никому не открывает, один раз спряталась в шкафу — Кристина чуть с ума не сошел, думал, сбежала, он… как бы это сказать, присматривает за Стеллой, никуда ее от себя не отпускает. Конечно, такая карта пришла! — Полосатый кашлянул. — А Стелла всегда перед концертом рассматривает публику через дырку в занавесе и, если кто-то ей не понравится, ни за что не выйдет — говорит, вон у того аура плохая! Сглазит! Но голос, голос! — Полосатый закатил глаза. — За такой голос… Поверите, когда она берет первую ноту «Адажио», сердце замирает… А когда она поет «Аве Мария», публика рыдает! Четыре октавы! Как сказал кто-то: душа говорит с Богом! Вот ее душа… или что там у нее… говорит с Богом!