Вторая половина олигарха
Шрифт:
– Да?! Он на это надеется? Ну, ладно, собственно, это его дело… Через два часа я приеду к вам.
Я выключила телефон. Подошла Марина:
– Что, Полин? Рита звонила? Как там дети?
– Я была права, они ничего не знают о твоей смерти. Корнил надеется, что забвение матери произойдет у них со временем естественным путем.
– Он что, идиот?
– Не знаю, я не психиатр. Через полтора часа я еду к ним…
– Полин, а можно я пока наведу у вас дома порядок? А то я здесь просто умру от безделья. Покажи, где у вас ведро и швабра. И тряпка для пыли тоже. И еще мне нужны
Да, теперь я прекрасно понимаю Алину. Когда рядом такая Марина – это просто живой укор тебе, плохой хозяйке и никчемной поварихе. Без Золотовой мне никто не напоминал, что дома у меня неубрано. Конечно, сама я редко занималась приведением нашего жилища в надлежащий вид: лень была одним из моих отрицательных качеств. Мне всегда казалось, что убрать такой большой дом – задача просто нереальная, а раз так, то и нечего стараться ее выполнить. Держать домработницу мы с дедом тоже не могли. Хотя в деньгах мы особо не нуждались, но и лишних у нас не водилось. К тому же нам с дедом было бы неприятно, если бы чужой человек ходил по нашим комнатам и трогал наши вещи. Так что я иногда лишь имитировала в доме бурную деятельность в плане генеральной уборки, а в основном мы с дедом на грязь просто закрывали глаза.
Глава 12
В половине одиннадцатого я отправилась в коттеджный поселок «Нью-Васюки». На этот раз я прихватила с собой «жучок». Когда-то Алина познакомила меня с хорошим электронщиком, компьютерным гением и хакером в одном лице Витей Шиловым, откликающимся на ник Шило. Витя снабжал меня изготовленными и усовершенствованными им самим приспособлениями для «прослушки». Они были просты в употреблении и надежны. Сейчас один такой «жучок» лежал в моей сумке и ждал своего часа.
Я приехала в дом Корнила Борисовича, как и обещала, к одиннадцати. Первой на занятия мне привели Танечку. Мы выучили несколько новых слов и фраз. Потом я час отзанималась с Ваней.
Уходя, я специально заглянула на кухню, чтобы попасться на глаза матушке нашего безутешного вдовца. Она отчитывала домработницу Веру за неразумную трату продуктов.
– Так ведь Корнил Борисович всегда велят готовить впрок… – виновато оправдывалась Вера, полируя полотенцем ложки и вилки.
– Зачем же впрок? А если не съедят? Выбрасывать?! Или домой упрешь?
– Так ведь Корнил Борисович говорят: пусть, мол, лучше будет больше, чем не достанется кому-то… Вот я и готовлю с запасом…
– А я тебе говорю, что мой сын не может так говорить… Он, скорее всего, сказал как-нибудь по-другому, а ты в силу своей умственной недалекости чего-то не поняла. Мы всегда были экономными людьми и сына своего приучили к тому же.
– Так ведь Корнил Борисович…
– А ты не спорь со мной!.. Ишь, моду взяли! «Корнил Борисович, Корнил Борисович»… Распустил вас Корнил Борисович! Ничего, уж я-то здесь порядок наведу! Я вас к дисциплине приучу, бездельники!.. Да за такие деньги, которые мой сын вам платит… А, Оксана Игоревна! Здравствуйте. Задержитесь-ка на минутку, мне надо с вами поговорить… Все, Вера, разговор окончен! И на будущее помни: расходуй продукты экономнее, я стану проверять.
Пучеглазая
– Может, пообедаете с нами? Корник… Корнил Борисович сказал, что вряд ли приедет сегодня на обед – он иногда сюда вырывается от своих дел, – но он просил меня покормить вас обедом. Так что, откушаете с нами? Заодно помянем мою сноху. Вам Корнил Борисович сказал, я знаю… У нас такое горе!..
Пучеглазая притворно всхлипнула, скривив губы. И хотя мне было просто омерзительно ее двуличие, я вежливо поблагодарила за приглашение на обед:
– Спасибо. Корнил Борисович очень внимательный и чуткий человек!
Пучеглазая прямо-таки расцвела: в кои-то веки кто-то похвалил ее ненаглядного сынулю! Слезы мгновенно высохли на рыбьих глазах, maman сделала приглашающий жест:
– Идемте в столовую, сейчас няня туда детей приведет…
Надо сказать, что в этот раз дети поели довольно быстро. Должно быть, этому немало способствовало обещание няни сходить с ними на площадку. Мы с Валентиной Федоровной остались в столовой одни. Она не торопясь дожевывала свой бифштекс, я потягивала компот.
– А вы знаете, Оксана… Я надеюсь, мне можно вас так называть? – спросила maman тоном, очень похожим на приказной.
Я только кивнула.
– Так вот… Я тоже когда-то учила французский. И, поверьте, совсем неплохо его знала. Но с годами, без практики… Конечно, многое забылось. А как тогда, в молодости, мне хотелось поговорить с кем-нибудь на языке Дюма!..
Романтичная ты наша! «На языке Дюма» ей захотелось потрещать…
– Да… Бедный мой Корник! – сделала вдруг крутой вираж maman. – Его бывшая жена, – пучеглазая понизила голос, – была проституткой! Она не следила за детьми, изменяла Корнику… Не понимаю, как он, с его-то умом, не сумел разглядеть, кого привел в дом?! Ужас, просто ужас!.. Корник работал день и ночь, он ведь открыл свое дело, как вы знаете…
Этого я как раз не знала. Я думала, что он стал компаньоном в уже готовом бизнесе Сергея Аронкина. А вот мама Корнила Борисовича почему-то считала иначе.
– Что же, ваш сын сам открыл свой бизнес? – спросила я с самым невинным выражением лица.
– Разумеется! – с каким-то даже возмущением сказала она. – Он открыл, он и продолжает.
– И что же, никакого компаньона он себе не брал?
– А зачем они ему, компаньоны эти? – резонно спросила maman. – Он и один прекрасно справляется. Он у нас такой умный!
Да уж, действительно, зачем нужны компаньоны? Только мешают: прибыль с ними нужно делить. Между тем Валентина Федоровна, поджав губы, продолжала сообщать мне доверительно:
– А она этого совсем не ценила! Я имею в виду эту… эту…
Должно быть, она подыскивала слово пооскорбительнее и все никак не находила. Наконец, решив особо не утруждаться, дамочка выдала:
– …короче, выбрал эту шалаву, совершенно потеряв голову. Но в этом только ее вина. Она вскружила ему голову. Она так вцепилась в него – просто мертвой хваткой! Везде таскалась за ним… Оксаночка, вы не представляете… Бывают же такие прилипалы! Ну, скажите, разве приличной девушке подобает ходить по ресторанам и ночным клубам?