Вторая попытка для попаданки 2
Шрифт:
Пять.
Ничего.
Конечно же, ничего не произошло. Дверь не открылась, и мы все ещё были здесь, глубоко на территории башни Фуллагаров, окружённые десятками теней, которые вскоре превратятся в сотни.
Они могут нас убить, если Макс допустит хотя бы одну ошибку.
— Айви? — широкая стена огня прошла слева от меня, уничтожая четыре тени. Макс поморщился, явно страдая от истощения резерва.
— Сюда, Макс! — крикнула я. Макс послушно подошёл, всё ещё внимательно осматриваясь по сторонам, пытаясь оценить, какая тень окажется ближе всего, и как уничтожить её
— Будет больно, — предупредила я его, и он только пожал плечами.
Я прижала левую ладонь Макса к шипам, направляя его кровь по каналам внутри механизма.
— Совсем не боль… — начал было Макс, но почти сразу замолчал.
Оглушённый и ослеплённый от боли.
Потому что я встала за Максом, прижала свою ладонь сверху и пропустила сильнейший поток магии через его руку, так, чтобы моя магия вместе с его кровью проникла в механизм.
Только целительская магия проходит через живые объекты безболезненно; любая другая отвергается человеческим телом. Обычно магия недостаточно сильна, чтобы проникнуть сквозь живые ткани. Если бы у меня не было моего уровня, я бы тоже не смогла это сделать, настолько сильно человеческое тело сопротивляется чужому потоку, если он не является целительным.
Но благодаря моему высокому уровню, при достаточном усилии, я могла провести поток артефактора сквозь живую плоть. Чужеродный, отвратительный и невероятно болезненный поток для человека. И, слава богам, это была только рука, тонкая плоть, и я не задевала никакие жизненно важные органы.
Я чувствовала, как моя магия приближается к приемникам энергии, которые сейчас были в правильной позиции благодаря крови Макса. Они были пусты, магия Макса не подходила.
Они ждали магии артефактора.
Мой поток коснулся приемников в тот же момент, когда я почувствовала горячий влажный поцелуй в шею — Макс откинул голову на мое плечо, целуя меня, пока я причиняла ему нечеловеческую боль.
Щелчок.
Дверь со скрипом открылась, и мы ввалились внутрь. Я почувствовала страшный холод — одна из теней оказалась прямо за нами. Но она не вошла в башню, несмотря на то, что здания обычно не смущали их — наоборот, они могли проходить сквозь тонкие стены. А сейчас тень отступила, будто не могла даже находиться рядом.
Мы оба тяжело дышали, приходя в себя после произошедшего, смотря в дверной проем. За дверями тени некоторое время метались, а затем медленно удалились в разных направлениях.
Мы живы, черт побери, мы живы. Это была самая безумная затея в которую я осознанно влезла.
— Ты в порядке? — спросил Макс, низко рассмеявшись, явно испытывая облегчение от того, что у нас получилось. И я впервые подумала, что у него красивый смех.
Когда мы ввалились внутрь, он извернулся так, что мы оба оказались на спине, при этом я лежала чуть поверх него. В эту секунду мне казалось, что тёмный промозглый коридор башни и её каменный пол — самая удобная поверхность в мире, но скорее всего это было от перенапряжения. И как только оно отступит, я замечу и холод, и жесткость пола.
— Да… — прошептала я, тоже рассмеявшись. — Что это было...
Кряхтя,
— Макс! Твоя рука… — я помогла ему сесть, и мы прислонились к холодной стене коридора, освещённые открытой дверью.
Макс медленно двигал пальцами, рассматривая черноту, которая продолжала расползаться по его венам, поднимаясь выше и касаясь запястья.
— Больно? — спросила я.
— Вроде нет, — недоуменно ответил Макс. Я поняла, что он ответил так, потому что всё ещё не отошёл от моего потока и не мог определить, что именно вызывает боль.
Он задрал рукав, и чернота в его венах достигла зоны выше запястья, внезапно проступив на поверхности через тонкие ранки на руке. Макс зашипел от боли, и я инстинктивно сжала его руку чуть выше этого места, но вскоре всё прошло, и он осторожно оттянул руку, вытирая кровь.
Чуть выше его запястья виднелся маленький воспалённый шрам, черный и заметный даже издалека. Шрам в форме круга со знаком бесконечности внутри.
— Ты видел такое раньше? — спросила я, убедившись, что с Максом больше ничего не происходит.
Фуллагар долго молчал, но затем ответил:
— Да... у отца. И у деда.
Я вскинула на него голову, пытаясь понять, о чем он думает. Это явно было связано с наследием, и, по-видимому, механизм на двери активировал получение этого шрама.
— Пойдём, посмотрим, что такого ценного было в этой башне? — внезапно весело предложил Макс, встряхнув левую руку.
Я кивнула, и мы медленно зашагали по коридору к единственной лестнице.
Башня была плохо освещена, поэтому мы оставили дверь открытой — маловероятно, что кто-то к нам заглянет. Из коридора вели две двери в комнаты по обе стороны, но мы предпочли подняться по узкой лестнице на следующий этаж, который оказался таким же, как и предыдущий. Затем еще выше, и снова.
Макс упрямо продолжал подниматься на самый верхний этаж башни. Возможно, Лоренсо что-то сообщил ему, и он знал куда идти. В башне я ощущала себя в безопасности, поэтому шла за Максом, не предвидя ничего плохого.
Когда мы достигли самого верхнего этажа, Макс ненадолго остановился, проведя пальцами обеих рук по вискам — признак того, что у него не осталось резерва.
— Может, тебе присесть? — спросила я осторожно. Макс растерянно посмотрел на меня, словно думая о чем-то своем.
Затем он подошёл ко мне и обнял, уткнувшись лицом мне в шею, хотя для этого ему пришлось неловко наклониться.
— Паршивое чувство. А ведь ты тогда чувствовала себя еще хуже. Но я даже не обратил на это внимания... — пробубнил он мне в шею, но я ничего не ответила, не желая начинать этот разговор сейчас.