Вторая попытка
Шрифт:
Хенни пропустила колкость мимо ушей.
По-видимому, эта женщина обладает удивительной способностью слышать только то, что ей приятно, и полностью игнорирует остальное, подумала Эсти.
Затем у нее возникла мысль, что, наверное, нужно предложить Хенни свою помощь. Но ей так не хотелось подниматься с дивана… Она согрелась, расслабилась, да и Гейб так нежно обнимал ее за плечи, сидя с ней бок о бок…
Словом, Эсти промолчала, пойдя у собственного эгоизма на поводу, то есть поступив почти так же, как Доррис. При этом она успокаивала себя мыслью, что, возможно, Хенни и не захотела
Тем временем Хенни обратила сияющий взгляд на мужа.
– Джон, дорогой, идем со мной.
– Да, мое сокровище, иду, – произнес тот, ставя поднос на столик и направляясь к ней. – Дети легли?
Подобное обращение к жене, будь оно произнесено каким-нибудь другим мужчиной, прозвучало бы фальшиво, однако в устах Джона оно казалось абсолютно органичным.
– Мэри-Энн пришлось уговаривать, – ответила Хенни. – Она немного капризничает сегодня, но это не страшно. Так бывает всегда, когда я занята чем-то и не уделяю ей такого внимания, к которому она привыкла…
Негромко беседуя, Джон и Хенни удалились на кухню. Эсти глядела им вслед, пока они не скрылись из поля зрения. Затем она почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. На нее смотрела Доррис.
– Не удивляйся, – иронично кривя губы, произнесла она. – Эта парочка словно претендует на место в Книге рекордов Гиннесса. В номинации «Счастливый брак, здоровая семья». Иной раз посмотришь на них и хочется поскорей съесть чего-нибудь кислого, потому что сладко до невозможности. – Доррис пожала плечами. – Но им нравится, так что пусть живут. Как говорится, имеют полное право…
Эсти взглянула на Гейба, но тот тоже двинул плечом – мол, незачем даже обсуждать эту тему. Однако у Эсти возникло ощущение, будто на самом деле ему очень нравится стиль отношений Джона и Хенни.
Наверное, это у них в роду. Может, родители так же нежно обращались друг с другом…
Пока Эсти размышляла, те, о ком она думала, вернулись, неся жаркое в красивом стеклянном сотейнике и еще какие-то блюда. Доррис с лукавой улыбкой захлопала в ладоши, взглядом приглашая остальных присоединиться. Что те и сделали, устроив маленькую овацию.
– Ну все, все, довольно! – с тихим смешком сказала Хенни. – Прошу к столу.
Если похвалишь десерт, Хенни будет на седьмом небе от счастья, – успел шепнуть Гейб на ухо Эсти, пока они шли к красиво сервированному столу, на котором кроме тонкого фарфора и сверкающего столового серебра горели свечи и стояли в низких вазочках живые цветы. – Сладкое – предмет ее особой гордости. Мы все уже много раз пробовали торты и пирожные, которые Хенни готовила собственноручно, а ты человек новый, поэтому твоя похвала будет ей особенно приятна.
Эсти слегка нахмурилась.
Только и разговоров, что о Хенни. Еще немного – и меня стошнит от избытка всей этой патоки. Впрочем, Доррис выражается довольно скептично. Наверное, ей давно надоело всеобщее сюсюканье вокруг этой миленькой мамочки. И немудрено: трудно выслушивать от мужчин восторженные отзывы, которые не имеют
Вечер шел своим чередом. Поданные к ужину блюда действительно были отменно вкусны – тут нужно отдать Хенни должное. Кроме жаркого из баранины она приготовила несколько салатов, блинчики с мясом и рисом, а также с грибами и ветчиной, пирог с почками, пирог с капустой и еще третий – Эсти так и не узнала с чем, потому что для него у нее уже не нашлось места в желудке.
Ее еще никогда не кормили так в гостях. Если она навещала кого-то, то чтобы пообщаться, а чем ее при этом угощали, часто даже не замечала. Главным была не еда, а возможность поговорить, обсудить какие-то дела или просто вспомнить что-то приятное. Здесь же еда словно была самоцелью.
Теперь я понимаю, почему Доррис подтрунивает над пристрастием Хенни ко всякого рода кухонным занятиям, подумала Эсти, вежливо отклоняя попытку Джона положить ей на тарелку порцию печеночного паштета. Вероятно, в этой семье именно Хенни превратила еду в подобие культа. Джону же, как любому мужчине, нравится вкусно поесть.
Впрочем, справедливости ради нужно признать, что разговоры за столом все-таки были. Только у Эсти они не вызвали особого интереса.
Сначала, отвечая на вопрос Гейба о том, как продвигаются дела на службе, Джон долго рассказывал о каком-то принципиально новом типе цифрового оборудования, которое позволяет задавать абсолютно все параметры изготовления хлебопекарной продукции, начиная от замеса теста и заканчивая выпечкой изделий.
Доррис раза два демонстративно зевнула, однако на Джона это не произвело ни малейшего впечатления. Он был поглощен собственным рассказом.
Интересно, что было бы, если бы я пустилась в рассуждения о своей компьютерной рутине? – усмехнулась про себя Эсти. Наверное, зевала бы не одна только Доррис.
Однако, когда Джон завершил рассказ, беседа не свернула в более веселом направлении, потому что «развлекать» гостей принялась Хенни. Иначе как в кавычках употребить это слово было невозможно, так как она принялась рассказывать о трудностях, связанных с выведением стойких пятен с детской одежды.
– Ни одно хваленое средство не справляется со штанишками, после того как Джонни или Мэри-Энн повозятся в них на траве, – жаловалась она. – Чего я только не перепробовала! Все бесполезно. Вот и верь после этого рекламе!
Доррис закатила глаза.
– Что ты сокрушаешься? Сейчас зима, какая может быть возня на траве?
– Ну и что с того, – спокойно произнесла Хенни. – Я про лето говорю. Скоро оно настанет, и тогда у меня начнутся проблемы со стиркой.
– Начнутся проблемы! – хохотнула Доррис. – Как будто сейчас их нет. – Она повернулась к Эсти. – Представляешь, Хенни сама стирает постельное белье для всей семьи и утверждает, что это не так уж трудно.