Вторая попытка
Шрифт:
– Их еще и не одна?
– усмехнулся Евгений, начиная ощущать беспокойство: что еще сумела увидеть Юля?
– Да, не одна. Самое главное: увлечение Тонечки и Горвича было искренним. Другими словами, они были равны. Но не забывай, что у Горвича многое было от рождения, а Тонечка добивалась всего сама. То есть - это же совершенно ясно!
– она сильнее и умнее Горвича, и вскоре после свадьбы это должно было выясниться. Социальные параметры сравнялись, остались только личные качества... и тут очевидное превосходство жены! Как по твоему будет себя чувствовать муж в этой ситуации? А? Вот
– И это все ты увидела в его эманации во время нашего разговора?! воскликнул Евгений.
– Тогда понятно, почему ты все время молчала... Но что же, получается, он все время думает о Тонечке? Но тогда...
– Стоп!
– решительным жестом перебила его Юля.
– Ни о чем таком он не думает и о Тонечке каждую минуту отнюдь не вспоминает. Это просто логические выводы - и странно, что с твоим знанием психологии ты не подумал об этом раньше!
Евгений вздохнул, мысленно обозвав себя идиотом. Да, действительно, "этическую раскладку" можно было сделать еще до визита в замок материалов имелось достаточно. И уж конечно ее следовало сделать теперь... Но нет, он легкомысленно предпочел полагаться на впечатления - причем именно в тех вопросах, где обладал очень слабой интуицией! Хорошо, хоть Юля предостерегла его...
Да, Горвич вполне может оказаться не таким уж приятным человеком и повести себя совершенно непредсказуемо - скажем, случайно узнав об истинной цели их визита! Но если так... Не слишком ли велик риск?
– Не вздумай только струсить и отказаться от приглашения!
– то ли в шутку, то ли всерьез пригрозила Юля.
– А то я поеду одна и скажу, что ты меня соблазнил и бросил! У чувствительного католика такая история должна вызвать просто пламенное сочувствие...
Евгений взглянул на Юлю и понял, что она действительно способна на такое. Да и вообще, можно ли останавливаться на полдороге из-за каких-то туманных опасений?! Нет, Евгений не собирался отказываться от приглашения Горвича, об этом он сказал Юле совершенно искренне, не боясь, что она уловит страх или неуверенность в его эманации...
И все же эмоции Юли по поводу предстоящей поездки раздражали Евгения: она радовалась так, будто это действительно было свадебное путешествие, а не расследование, которое неизвестно куда могло завести! Но надо отдать ей должное, она вспоминала о таких подробностях, о которых Евгений и не подумал бы никогда...
Например, свадебные фотографии, которые долженствовало показать Горвичу - Евгению такая мысль просто не пришла бы в голову, даже если бы эти фотографии действительно существовали! А так их пришлось делать в столичном ателье - в Сент-Меллоне о таком три года бы потом вспоминали! придумав какую-то глупую историю о суровых родителях, моральном облике и прочей ерунде. Молодой фотограф, слушал юлин треп с таким выражением лица, что Евгению стало стыдно: человек всерьез сочувствовал выдуманным проблемам...
Потом она заставила Евгения заказать себе "послесвадебный костюм". Оказывается, к этой одежде предъявлялись какие-то особенные требования... ладно, пусть так, но Юля-то откуда их знала? Можно подумать, она всю жизнь общалась с аристократами!
– Во всяком порядочном романе герой шьет себе костюм, чтобы надеть
– А тебе тоже понадобится специальное платье?
– спросил Евгений, игнорируя философское замечание.
– Или это касается только героев, а не героинь?
– Понадобится.
– Надеюсь, в обязательный комплект к нему не входят бриллианты или накидка из норки?
– Нет, это должно быть скромное вечернее платье. Как и полагается юной жене, еще не полностью осознавшей себя женщиной...
Нет, в этих тонкостях можно напрочь запутаться! Чем она все это видит, это уже даже не игра, это настоящая жизнь в чужом образе. Но будет ли Евгений достойным партнером в такой жизни?
– Слушай, - без особого энтузиазма поинтересовался он как-то, может, ты меня еще манерам обучишь?
Быть другим он не сможет, но хотя бы казаться... Однако юлин ответ неожиданно обрадовал его:
– Абсолютно незачем: ты хорош "as is". У тебя же порядочность в глазах светится!
– Это у меня-то?
– с сомнением протянул Евгений.
– Я же сказала: в глазах. В душу тебе заглядывать никто не будет... кроме меня, - подумав, уточнила Юля.
После суматохи сборов и нудных таможенных формальностей Евгений радовался возможности отдохнуть. Тем более, что комфортабельный лайнер позволял полностью расслабиться, полета в нем совсем не ощущалось - даже Юля через несколько минут отвернулась от окна.
Они не разговаривали: все, что можно, было продумано и обсуждено заранее - теперь оставалось только "растормозить интуицию", а в разговорах с графом ловить малейшие намеки и надеяться на везение...
Впрочем, одна маленькая зацепка у них была: магический перстень Тонечки по-прежнему хранился у Юли. Кристалл так и не перестал светиться, хотя после исследований в институте перстень никто больше не надевал. Наваждение, да и только! Причем объяснение, которое предложил Юрген, Евгения совершенно не удовлетворило.
– Я не знаю, можно ли быстро перестроить кристаллы усиленной эманацией, и не уверен, что фоновое "ощущения знания" настолько сильно, чтобы перстень мог светиться постоянно, - заметил он, когда Юля пересказала ему эту подозрительно простую версию.
– Но даже если такое возможно, я все равно не верю твоему приятелю...
– Но почему?
– радостно воскликнула Юля (она тоже не поверила Юргену!)
– Потому что Сэм должен был держать перстень в руках, когда услышал сообщение о твоей "гибели" - иначе кристалл не засветился бы, ведь так?
– Ну, так.
– А теперь представь себе: Сэм увидел, как ожил мертвый перстень Тонечки. Увидел своим глазами... Соображаешь?! Что бы он по-твоему сделал? Неужели оставил бы его, не взял с собой? А если бы даже и оставил неужели никому ничего не сказал бы?!
– Ты со мной говоришь или с Юргеном?
– поддразнила Юля.
Евгений смутился: он и сам не осознавал, что старая обида не забыта, а Юля видела его насквозь. Но дело было не только в обиде: таинственный перстень казался ему все-таки более серьезным, чем неправдоподобно простое объяснение Юргена...