Вторая попытка
Шрифт:
– А не поздно?
На более определенный вопрос он не решился, но промолчать не мог: упреки Веренкова насторожили его достаточно, чтобы он стал опасаться за свою судьбу.
– Тебе бы дипломатом быть, - откликнулся Веренков то ли с осуждением, то ли с одобрением.
– Впрочем, нашему исследователю очень часто требуется быть дипломатом, так что все правильно... Нет, - после паузы прямо ответил он, - ты зря беспокоишься: твоей карьере ничего не грозит. Никаких взысканий не последует, даже наоборот... В конце концов, ты допустил только одну оплошность, и это не привело
– Почему слишком?
– удивился Евгений.
Ян засмеялся:
– Ты вернулся с пикника, причем не к себе домой - но все же прослушал сообщения автооответчика! Согласись, что оставшись наедине с женщиной, беспокоиться о делах... Твоя подруга имела полное право обидеться!
– Да я не беспокоился!
– воскликнул Евгений, снова оправдываясь, на этот раз перед всеми женщинами, которые когда-либо испытали подобное невнимание.
– Просто я привык при любой возможности слушать автоответчик и чисто машинально...
– Вот за это "машинально", Женя, тебя и следует оставить на прежней должности. Ясно?
Евгений обрадованно вскочил.
– Только имей в виду, - Веренков снова попытался придать голосу строгость, - не расслабляйся. Твои подопечные, судя по всему, неплохо сами о себе заботятся. Так?
– Более чем...
– В такой ситуации нетрудно забыть о своей главной задаче. А судьба умеет мстить за такие ошибки... Представь, что было бы, не успей ты вчера ночью?
– Может быть, и обошлось бы, - рискнул предположить Евгений.
– Мой агент предупредил эсперов, и они ушли в горы.
– Хвастаешься?
– улыбнулся Веренков.
– Какие хорошие у тебя агенты? Тут есть, чем хвастаться... так же, как твоими контактами с полицией! При том, какие у нас здесь иногда возникают сложности...
– В такой глуши, как Сент-Меллон, не приходится зазнаваться: дорог любой союзник. Не могу же я, согласитесь, держать там наших оперативников!
– Можешь, - лаконично возразил Ян.
– Но не хочешь. И возможно, правильно делаешь: если ты можешь заставить полицию поверить показаниям телепатки, то вряд ли испытываешь нужду в оперативниках! Но мне все же интересно, - вдруг спросил он, - как именно ты уговорил Есиповича провести дополнительное расследование? По слухам, он редкостный тупица...
– Я не уговорил, - коротко ответил Евгений.
– Я заставил. Сказал, что с подтверждения СБ показания телепатов могут иметь юридическую силу.
– Что?!
– Веренков нагнулся к нему через стол, впервые за весь разговор теряя невозмутимость.
– Откуда ты это взял?
– Рано или поздно так все равно будет, - безмятежно, но с внутренним удовольствием откликнулся Евгений: удивить Веренкова было непростой задачей.
– А тут... Что мне оставалось делать? Я мозоль на языке набил, пока объяснялся с этим ослом! Чем еще я мог его убедить?..
Веренков, схватившись за голову, откровенно хохотал:
– Ну, ты даешь! Это восхитительно... А с чего ты взял, что инспектор полиции, каким бы дураком он ни был, поверит
– Не знаю, - усмехнулся Евгений.
– Интуиция. Плюс репутация нашей службы: я не думал, что он заподозрит исследователя СБ в столь наглом обмане...
– Так репутацию надо поддерживать, а не подрывать, - несерьезно пригрозил Ян.
– Врать нехорошо, это тебе еще в школе должны были объяснить. А вообще-то, - он посмотрел Евгению в глаза, - ты молодец...
Он поднялся, давая понять, что разговор окончен. Евгений тоже встал, но одна мысль по-прежнему не давала ему покоя: зачем вообще понадобилась эта встреча? Ведь не было сказано ничего такого, ради чего стоило мчаться через полстраны среди ночи! Любопытство было столь сильным, что он рискнул спросить Веренкова прямо... и получил столь же откровенный ответ:
– Понимаешь, Женя... Ты знаешь, что у капитанов английского флота в анкете была графа "Удачливость"?
– и, увидев отрицательный жест Евгения, продолжил: - Есть люди, которые прямо-таки притягивают на себя несчастья. И когда я услышал про все эти трагические совпадения...
– Но я никогда не наблюдал за собой особого невезения!
– уязвленно заметил Евгений.
– Ну разве только когда...
– он не договорил.
– Ты имеешь в виду несчастье с твоими родителями?
– деликатно продолжил за него Веренков.
– Ну что ты, речь совсем не об этом. В конце концов это было их невезение, но никак не твое... С тобой как раз всегда было все в порядке - вспомни хотя бы историю с Сэмом! И потом, я ведь не сомневался в тебе, когда способствовал твоему назначению.
– А теперь засомневались?
– Не дергайся. Люди со временем могут меняться - как и все остальное, впрочем... Вот поэтому мне обязательно надо было посмотреть на тебя: не исчерпал ли ты свои запасы везения? И теперь вижу, что тест на удачливость ты опять прошел успешно. Это очень хорошо, но не зазнавайся: с везунчиков и спросу больше! Я вполне рассчитываю, что тебе будет везти и дальше. С "Лотосом", например, раз ты к нему так привязан...
Евгений уже открыл рот, чтобы рассказать - да что уж там, откровенно похвастаться!
– предстоящим сотрудничеством с телепаткой... но в последний момент удержался. Работа еще даже не начата, неизвестно, как все сложится. Может быть, сама идея математического моделирования аур окажется для Юли неприемлемой. Или - тоже вполне возможно!
– друзья отговорят ее от слишком тесных контактов с миром нормальных людей...
– Я обязательно учту, - сказал он вместо этого.
– И большое вам спасибо за помощь!
– Не за что, - откликнулся Веренков.
– Успеха тебе...
...Когда Евгений, попрощавшись с Веренковым, выходил из института, его неожиданно окликнули.
– Олег?
– удивленно отозвался он.
– Ты что здесь делаешь так поздно?
Олег Шейнман из лаборатории ауристики был давним приятелем Евгения. Если бы Евгений не стал куратором, они работали бы сейчас вместе, впрочем, их общение и так было достаточно активным. Но зачем он понадобился Олегу сейчас?