Вторая попытка

Тильман Екатерина

– Мы вам что-то должны за это?

– То есть?
– Евгений удивленно поднял голову.

– Ну, по-моему, вы действовали несколько за рамками служебных обязанностей. Неужели мы настолько симпатичны вам, что вы готовы помогать нам бесплатно?

Дэн, когда хотел, прекрасно умел сбить с толку! Евгений даже не сразу нашел, что ответить, потом с невольной резкостью сказал:

– Слушайте, да бросьте вы наконец эту ерунду, давайте перейдем к делу!
– тут он запоздало подумал, что эсперы, похоже, намеренно хотят вывести его из равновесия, взял себя в руки и добавил более мягко. Ничего

вы мне не должны...

– Ну, не должны так не должны, - коротко резюмировал Дэн, игнорируя замечание насчет "этой ерунды" и аккуратно принимая отчет из рук Евгения.
– Спасибо! Мы, я так понял, можем это оставить у себя?

Евгений машинально кивнул - и вдруг с ужасом понял, что предполагаемого чтения вслух и обсуждения не будет. Привез, отдал - и до свидания!.. И сейчас он поднимется из-за стола, выйдет... и Юлю больше не увидит никогда! Ведь не сегодня-завтра они все разъедутся отсюда кто куда...

Евгений беспомощно огляделся, но Юля невозмутимо приняла его растерянный взгляд - как будто и не была телепаткой!
– а Лиза торопливо отвела глаза... Ну, понятно!

И тут же Дэн спросил, словно издеваясь:

– Вы еще не торопитесь?

– Я... собственно... нет!
– Евгений растерялся, почувствовал, что краснеет, и смутился еще больше.
– А разве у вас ко мне еще что-то есть?

– Да, мы бы хотели задать вам еще несколько вопросов... если вас, конечно, не затруднит, - голос Дэна звучал, мягко, даже вкрадчиво, но за ним не было выбора: или отвечай, или убирайся! Интересно, они заранее договорились? Или талантливая импровизация?

– Что же вы хотели узнать?
– Евгений подавил вспышку готового прорваться наружу гнева и вдруг на самом деле успокоился. В конце концов, чем он еще рискует после всего, что уже случилось?..

– Может быть, мой вопрос покажется вам несколько странным, - начал Дэн, - но все же ответьте: не может ли быть так, что Тонечка жива?

– В смысле?
– не понял Евгений.

– В прямом. Учитывая все обстоятельства - может это быть?

Евгения начал соображать, какие подозрения могли возникнуть у эсперов:

– То есть, вы хотите сказать, что самоубийство было инсценировано, а Тонечка сейчас в какой-нибудь секретной лаборатории заставляет бутерброды падать маслом вверх?..

– Совершенно верно, - невозмутимо подтвердил Дэн.

Евгений несколько секунд медлил с ответом.

– В принципе такое возможно, но...

– Но?..

– Но, во-первых, даже о самых секретных вещах слухи рано или поздно просачиваются, это неизбежно, - Евгений покачал головой.
– А я ни о чем подобном не слышал!

– Ну, это еще не показатель!
– заметил Роман.

– Возможно, - сухо ответил Евгений, - но даже не это главное.

– А что?..
– Дэн был так настойчив, что Евгений с опаской покосился на его перстень: нет, темный!

– Письмо. Точнее, нелогичности, связанные с ним, - ответил он.
– Если Тонечка действительно жива, то те, у кого она находится, должны знать о письме. А тогда...

– Понятно...
– протянул Дэн.

– Что понятно?
– вскинулась Лиза.

– Письмо или перехватили бы - если действительно хотели ее от всех спрятать...

– Послушай, Дэнни, я ничего не

понимаю, - досадливо воскликнула Лиза.
– Ведь письмо было предсмертным! Она действительно собиралась покончить с собой!..

– А ты представь, что ее все же откачали. Или, скажем, заранее догадываясь о ее намерениях, похозяйничали в аптечке: есть ведь лекарства, просто вызывающие оцепенение...

– Да, конечно, об этом я не подумала...

– Но мог быть и другой вариант, - продолжал Дэн, глядя на Евгения. Письмо позволили отправить, чтобы проследить за возможными эффектами. Но тогда, во-первых, странно выглядит то, что оно год пропадало...

– Но Юля уехала раньше, чем пришло письмо, - вмешалась Инга.
– Она сделала как раз то, что должна была сделать, получив его - поэтому можно было и не понять, что она его не получила...

– Возможно, - кивнул Дэн.
– Но все равно: община должна была оказаться под постоянным вниманием... И тогда выходка тех двух идиотов оказалась бы просто невозможной!

– Да, пожалуй, - в один голос сказали Инга и Лиза.

– Кстати, насчет внимания, - как бы в пространство сказала Марина. Нас давно уже окружили вниманием, вы не заметили? Вспомнить хотя бы, как Сэм очутился здесь...

Последняя фраза добила Евгения.

– По-видимому, - оборвал он эсперов, - я еще и секретный агент. Которому, вероятно, очень надоела его работа и поэтому он постоянно общается с телепатами - авось рассекретят! Даже сейчас напротив меня сидят двое телепатов, и битый час "развлекаются" моими образами! Полагаю, я уже раз десять выдал себя с головой?
– последнее было адресовано Роману.

– Почему секретный?
– пожал плечами тот.
– Отнюдь не секретный... но агент, глупо с этим спорить! И наша скромная компания уже два года служит для вас верным источником дохода и вдохновения. Не надо слов, - прервал он невысказанное возражение Евгения, - не надо! Разумеется, одни люди всегда служат источником дохода для других, так было и будет, и в этом нет абсолютно ничего плохого... И мы не в обиде на вас, но все же нет уверенности, что над общиной не идет долговременный эксперимент, понимаете? Вот и сейчас вы думаете только о том, как бы выяснить прошлое, - Роман запнулся, не желая называть Тонечку слишком интимно в присутствии постороннего.
– Ну, в общем, понятно!

– А по-вашему, этого нельзя делать?

– Да можно, можно... только скорее всего, окажется безрезультатным! вмешался Дэн.
– Понимаете, когда даже испытанные экстрасенсорикой чувства не позволяют идти дальше, не очень уместно пошлое любопытство!

– Пошлое любопытство?
– возмутился Евгений.
– Ну, знаете...

– Извините, - легко сказал Дэн.
– Возможно, я неудачно выбрал слово. Но ситуация не меняется от перестановки терминов, уверяю вас!

– Да что это значит, в конце концов?
– вскричал Евгений, испытывая одновременно растерянность и злость.
– Ну ладно, я могу допустить, что какие-то ваши "высокие" мотивы не позволяют вам интересоваться прошлым вашей близкой подруги - хотя я убежден, что обращаясь к вам в своем последнем письме, Тонечка хотела совсем не этого! Но кто дает вам право запрещать другим делать то, на что вам самим не хватает смелости?