Вторая попытка
Шрифт:
— Да, тетя Фая! — радостно воскликнула Лена, разом забывая о своих проблемах. Как же она была рада услышать родной голос из прошлого. — Как вы? Как ваше здоровье? И как вы… нашли мой номер? — голос Лены сорвался, она вдруг отчетливо осознала, что произошло что-то страшное, просто так звонить эта женщина не стала бы.
— Ох, Леночка, — голос Фаины Марковны зазвучал жалобно, — да у меня-то все нормально. Здорова, и слава Богу. А номер твой мне дала Людмила…
Лена на секунду замолчала, соображая, кто такая Людмила, а потом медленно пришло осознание.
— Отец…, — прошелестела
— Людмила — секретарь твоего папы, — словно не услышав собеседницу, объяснила Фаина Марковна. — Она сказала, что ты звонила ей в приемную, но ей строго запретили говорить тебе, где отец. Она и отключила телефон приемной, как было велено. Там такое твориться… просто ужас…
— А папа? Где он? — Лена снова заметалась по комнате, попутно сменяя домашнее платье на теплый брючный костюм и разыскивая туфли и зонт.
— Приезжай, детка, он в больнице, — уже без всяких предисловий, произнесла в трубку Марковна, — адрес…
Лена нажала на отбой, вышагивая по комнате и решая, что делать. Попыталась дозвониться до службы такси, но свободных машин не было, и Лена несколько долгих минут продолжала набирать номера такси, но по-прежнему ответом ей были только гудки. Решив, что проще остановить попутку до города, девушка, швырнула телефон в сумку, стоящую на кровати и выскочила из комнаты. Встретившийся по пути охранник попытался расспросить ее, но Лена только отмахнулась от него, выбегая за ворота. В прихожей сиротливо остались лежать на столике сумочка и зонтик.
* * *
Нет! Определенно, этот человек не мог быть ее отцом.
Лена с жалостью смотрела на тело человека, больше напоминающего полувысохшую мумию, который лежал на широкой больничной койке. Разве он может быть ее отцом? Где ее статный, по-спортивному подтянутый, моложавый отец? Нет, сейчас на нее смотрел седой старик, вот только мутно-зеленый взгляд его глаз и остался узнаваем. Неожиданно его бескровные губы растянулись, пытаясь изобразить улыбку, а стоящий рядом врач тихо прокомментировал:
— А он узнал вас. Никого прежде не узнавал, даже Фаина Марковна подтвердит, — он кивнул на пожилую женщину, которая стояла с другой стороны от Лены, — ее он не сразу узнал. Но и времени тогда прошло не слишком много…
Лена лишь кивнула в ответ, принимая его пояснения, а сама не отрывала взгляда от лица папы. Сейчас она пыталась разобраться в своих чувствах и ощущениях. Почему же она не чувствует к этому старику ничего, кроме жалости? Нет радости, что она нашла его живым. Нет удовлетворения от того, что возмездие настигло его, ведь он принес и ей, и маме столько горя? Почему не чувствует, что ее не родившийся ребенок, отмщен? Наверное, последнее и вызвало волну, накатившего стыда. Как можно мстить этому немощному старику, если он уже наказан? Вскоре, он закрыл глаза и заснул, а женщины вышли следом за врачом.
— Что с ним случилось? Как он попал к вам? — решилась задать вопрос Лена.
Они немного отошли от палаты, и направились в общий коридор, который соединял несколько отделений между собой. По иронии судьбы, сейчас отец находился в той же самой больнице,
От нахождения в этом месте ей становилось не по себе, особенно, когда она заметила в коридоре того самого врача, которого подкупила когда-то ее мачеха. Он спокойно шел, расточая улыбки молоденьким медсестрам и просто пациенткам. Видно, тогда все обошлось без скандала, — решила Лена, поворачиваясь к нему спиной, когда он проходил мимо. Возможно, это действие привлекло его внимание, и он с интересом посмотрел на коллегу и саму Лену, едва поравнялся с ними. Кивнув в знак приветствия, он еще раз оглянулся, но, к счастью, девушку не узнал и прошел мимо.
От нахлынувшей неприязни, девушка передернула плечами, заметив при этом сочувствующий взгляд Фаины Марковны. Пожилая дама хорошо запомнила этого красавчика — слизняка, который за несколько хрустящих купюр в кармане, фактически, толкнул молодую девушку в лапы смерти. Лена улыбнулась уголками губ, а потом переключила внимание на рассказ лечащего врача.
— Он у нас чуть дольше двух месяцев, — сказал врач, а девушка резко побледнела.
— Сколько? Два месяца?! — она потрясенно переводила взгляд с врача на Фаину Марковну, — тетя Фая, почему никто не сообщил мне?
— Детка, да я сама…, — пожилая женщина смутилась и отвела взгляд.
— Его привезли где-то в середине лета, — спокойно продолжил рассказ доктор, похлопав смущенную пожилую женщину по руке, словно ободряя ее. — Фаина Марковна здесь недавно, она случайно оказалась в этой больнице, когда привозила сюда на обследование свою сестру.
Пришел черед Лены смущенно отводить глаза. Сказанные слова не вернуть, обвинять Фаину Марковну в том, что она не знала, что происходило с ее бывшим работодателем, было глупо. Да и сама Лена хороша — исчезла и не оставила никаких контактов ей.
— Простите, Фаина Марковна, мне не следовало говорить подобного, — тихо произнесла девушка, слегка приобнимая женщину за плечи.
— Так вот, вашего отца привезла сюда какая-то пожилая женщина, — вновь продолжил рассказывать мужчина, — она завела его в приемный покой и быстренько сбежала. При нем не было ни документов, ни телефона, ни денег. Одежда была в ужасающем состоянии, как потом мы выяснили у него, он жил то ли в заброшенном доме, то ли подвале. Ваш отец не разговаривал, только мычал и кивал в ответ на вопросы. Во время обследования выяснилось, что ваш отец перенес инсульт, вернее неконтролируемый прием некоторых препаратов спровоцировал инсульт, — врач выжидающе посмотрел на Лену, давая ей время обдумать его слова.
— Но… папа никогда…, — она осеклась, растерянно глядя на врача, — то есть, та женщина…
— Не факт, что она, но вероятность высока. Елена Борисовна, — обратился к ней доктор, было видно, что он подбирал слова, чтобы рассказать ей еще одну неприятную новость, — вы же понимаете, что мне пришлось вызвать наряд полиции, так как личность поступившего мужчины мы выяснить не могли, на тот момент. Мне пришлось сказать, что мужчину нашли на улице, ведь подтвердить факт, что его кто-то специально держал и пичкал лекарствами, никто не может.