Вторая путеводная звезда
Шрифт:
…После двух часов пути, уже в сумерках, они подкатили наконец к пункту назначения. Оный представлял собой почти легший на землю и основательно прогнивший забор, бурьян в рост Михаськи и серый домишко, присевший на один бок. Окна скалились разбитыми стеклами. Дверь оказалась незаперта – замок давно сломан…
Внутри было пусто. Вынесли всё, как понял детектив из причитаний бабушки. «А рукомойник-то, кому же это он понадобился, старенький такой, жестяной!»
Михаська стоял посреди комнаты с выбитыми окнами и растерянно оглядывался.
– Возвращаемся в машину! – решительно произнес Алексей.
– Я в Москву не поеду! – насупилась Любовь Михайловна. – Столько собирались, упаковывались – что ж, все зря? И потом, Гарик нас там найдет и убьет!
– Мы в другое место поедем, – ответил детектив, настойчиво тесня ее к машине, – где вы сможете нормально пожить несколько дней. И Юлю я вам туда привезу, не беспокойтесь. Там вы будете в полной безопасности, но при этом в приличных условиях. Люкса не гарантирую, но мебель там есть, окна и двери целы, наличествуют холодильник, плита… В общем, все что нужно.
– И где же это? – с подозрением поинтересовалась Любовь Михайловна.
– На даче. Моей.
Алексей не стал пояснять, что дача не совсем его, а Александры. Некоторое время назад, ради покупки нового жилья в Москве – просторного и в более экологически чистом районе, для будущих их малышей, когда Саша была еще беременна, – они продали дачу Киса, решив, что на семью им хватит одной, Сашиной… [2] Юридически она принадлежала Александре, а фактически служила их семье.
2
См. роман Т. Гармаш-Роффе «13 способов ненавидеть», издательство «Эксмо».
Сами они туда редко выбирались: дела держали их в городе – его сыщицкие, ее журналистские. Вырывались иногда в выходные или изредка на неделю. А так, чтобы на все лето, в их семье никак не получалось. Так что дача все больше простаивала…
Вот туда и повез Михаську с бабушкой Кис.
Добрались до места совсем затемно. Алексей отпер дом, зажег свет, впустил туда бабушку и мальчика. Михаська радостно пробежался по комнатушкам: ему все нравилось! Любовь Михайловна скептически осмотрелась. Проверила наличие воды в кране, убедилась в том, что холодильник работает, заглянула в комнаты…
– А я, чур, тут спать буду!
Михаська указал на диванчик на застекленной веранде.
– Еще чего! – воспитательным голосом отозвалась бабушка. – Вот тут ты будешь спать, в комнате, – и она указала на кровать, покрытую простыней в бело-синюю клетку.
– А ты где, бабулечка?
Она мельком глянула на Алексея. Понятно: ей неловко распоряжаться в чужом доме. Даже если Кис ей сто раз скажет «будьте как дома».
– Во второй комнате тоже есть кровать, – сообщил он. – Постельное белье и одеяла вот здесь, –
– Да мы же свое взяли! Хоть и думала я, что дача моя развалилась совсем, но такой подлости от соседей не ожидала… Не ожидала, – повторила она, качнув седой головой.
Алексею показалось, что в глазах ее блеснули слезы. Но Любовь Михайловна вдруг бодрым голосом – слишком бодрым! – попросила его помочь перенести барахлишко из машины в дом.
Он перенес все баулы в дом, отдал ключи и пообещал держать связь. Мобильный телефон у бабушки имелся, к счастью, и пользоваться им она умела.
– Детектив! – позвала его Любовь Михайловна, когда он пересекал порог. – Ты вот что… Возьми вторые ключи от моей квартиры… Мало ли что… Может, сходишь через пару дней, фиалки польешь? Им водичку в поддоны наливать нужно, а?
Подавив вздох, Кис кивнул и взял ключи.
С чувством выполненного долга он вернулся домой уже далеко за полночь, а потом пил чай с Александрой на кухне, рассказывая ей об удивительном мальчике Михаське и обо всем этом удивительном семействе…
Александра слушала его внимательно вроде бы, но Алексей уловил в ее глазах некую рассеянность, какая-то иная мысль ее занимала.
…Он не ошибся. Дослушав его повествование, Александра, подлив ему чаю, села напротив и произнесла:
– Алеша, нам нужно уезжать из Москвы. Дети плохо переносят жару… И мы-то плохо, но дети особенно. И потом, я боюсь: вдруг леса вокруг Москвы начнут гореть? Торфяники? Такое уже было в семьдесят втором. В прессе пишут об опасности пожаров… Надо детей вывозить отсюда! В редакции я договорюсь…
Уж если Александра собралась на работе договариваться, – из-за которой сидела в Москве, по жаре, собирая материал для очередной статьи, – то дело ей представлялось весьма серьезным!
Алексей помнил семьдесят второй. Помнил ядовитый смог, окна, затянутые марлей, которую его мама постоянно опрыскивала водой…
– Да, Саша. Правильно. Куда, ты думаешь?
– Все равно. В Турцию, в Тунис, в Болгарию… Главное, уехать отсюда. Я завтра начну путевки искать. На нас и на родителей.
Александра имела в виду своих родителей – Алексей уже давно осиротел.
– Ты с ними это уже обсудила?
– Да. Они согласны.
– Договорились. Я с этим делом завтра закончу, и уедем!
– А ты куда предпочитаешь?
– Мне все равно, Саш. Что найдешь, то и найдешь.
Однако следующий день с самого начала не заладился. Алексей с Игорем приступили к дежурству в девять утра, но до двух дня Гарик так и не вышел из подъезда. Кис уже жалел, что позволил себе поспать после вчерашних ночных разъездов по дачам: Балатаров мог уйти из дома раньше девяти! В таком случае сейчас его в квартире нет, и можно было бы идти выручать Михаськину маму из плена… Легкость, с которой он накануне попал к Юле, детектива расслабила, и он совершил ошибку? Или Гарик все-таки сидит в хате и сегодня не намерен никуда выходить?