Вторая симфония для олигарха

Романтика Анна

– Не знал, что скрипачки такие меркантильные, – подперев рукой сильную линию челюсти, говорит он с иронией. – Не знал, что скрипачки играют в онлайн-казино, – добавляет он следом.

– А что такого?.. Знаете, какие маленькие стипендии? Конечно, откуда вам знать…

– Боже, сейчас расплачусь, – саркастически констатирует он, доставая из кармана свой дорогущий смартфон. – Раз так, то мне действительно стоит поторопиться, дабы оплатить твои услуги.

Пока он проводит «финансовые операции», я стою напротив, словно пришедший в сберкассу клиент… Не знаю,

была ли в моей жизни ситуация еще более неловкая, чем эта.

– Готово, – произносит Тимур, и на экране его телефона я могу увидеть открывшуюся телефонную книгу. – Теперь скажи свой номер телефона.

– …Это еще зачем? – голос почти не дрожит от испуга.

– Как по-твоему я смогу перебросить тебе квитанцию о переводе? Будешь рассказывать коллекторам о добром богатом дяденьке из борделя, который частично покрыл твой долг?

Как в одном предложении можно уместить столько грязи?! Вдобавок, сказать всё это так надменно… Должно быть, мое вытянувшееся от отвращения личико и впрямь выглядит комично, потому что Тимур снова смеется надо мной… Что за неприятный тип!

Прикусив нижнюю губу почти что до крови, я сдаюсь и диктую свой номер. Почти сразу из угла, куда я бросила футляр из-под скрипки и спортивную сумку с повседневной одеждой, которая была заменена на вечернее платье по указаниям хозяйки, слышится уведомление о полученном файле.

– Ну вот и все, - расслабленно произносит Тимур, разваливаясь на диванчике еще удобнее. – Теперь ты моя.

Глава 2

Официально: эта ночь – самое длинное мое выступление за всю жизнь.

Сколько прошло времени с того момента, как я скромно уселась рядом с Тимуром на диван, исполняя одну мелодию за другой? Два часа, может три… Пальцы болели так, что в какой-то момент я даже перестала их чувствовать. Фаланги словно онемели, и мне стало казаться, будто это не я прямо сейчас играю для этого мужчины, который все это время внимательно слушал и долго не говорил ни слова.

– Сделаем небольшой перерыв, – вдруг послышалось со стороны Тимура.

Только сейчас я поняла, что мои пальцы дрожат так сильно, что известная классическая мелодия приобрела блюзовые оттенки. Ничего не оставалось, кроме как боязливо кивнуть на предложение Тимура. Это было так глупо, но я действительно опасалась, что он может наброситься на меня, едва музыка прекратится.

– Выпьем? – поинтересовался мой клиент, уже наливая в один из бокалов «Кристалл». И лишь на секунду его рука дрогнула – в тот момент, когда я уверенно отказалась.

– Я не пью.

– Тогда закажем чай? Или что-нибудь поесть? – продолжал донимать своей «щедростью» Тимур, как будто не замечал мое нежелание принимать от него хоть что-то.

– Не нужно. Я не хочу.

Потом еще отрабатывать придется!

– Ты не сможешь играть всю ночь без отдыха, – спокойно парирует мужчина, одним большим глотком осушая свой бокал. – Давай просто поговорим. Деньги ты уже получила, так что успокойся и расслабься.

– Я в порядке.

Руки тряслись

и потели еще сильнее, чем во время исполнения, голова раскалывалась от мыслей. От этой «заботы» с его стороны так и несло лицемерием и неискренностью, но в чем-то он был прав. Я бы не смогла исполнять для него всю ночь напролет без перерыва.

– Ты очень красиво играешь. Учишься в консерватории? – снова прервал безмолвие первым Тимур.

– Да, – стараясь не разглядывать его красивую ладонь с проступающими лиловыми венками, едва слышно откликаюсь я.

Разговаривать с ним не имеет никакого смысла. Но просто сидеть в тишине – еще более странно, потому наша натянутая беседа продолжается.

– Той, что на площади? – спрашивает мужчина.

– Угу.

– Ты, конечно, не знаешь, но я ведь в числе ваших спонсоров.

– Правда? – поднимаю, наконец, на него свое лицо в попытке увидеть выражение глаз Тимура – не лжет ли? Но черная кожаная маска съедает все его черты и эмоции, какими бы они ни были.

– Совсем недавно у вас отремонтировали малый симфонический зал, – видя мою заинтересованность, продолжает этот человек, не в силах спрятать самодовольство в своем голове. – Это я выделил деньги.

– Хм. А вы не такой уж и неприятный богатей, – говорю я прежде, чем успеваю подумать. – Ой, то есть… – не известно, обидело ли мое высказывание клиента или нет. Он лишь меланхолично наклоняет свою голову в другую сторону. Я тотчас мну это шансом исправиться. – Кхм. Даже если вы помогли нашей консерватории с целью саморекламы – все равно большое спасибо.

– Хоть я и «богатей», но отнюдь не считаю себя неприятным.

С этими словами он вдруг снимает свою маску, укладывая ее на стеклянную поверхность кофейного стола. Сказать честно… я представляла его совершенно другим. И, да, он прав. Его лицо даже близко нельзя назвать неприятным. Оно очень красивое – начиная с пронзительных темных глаз и заканчивая четко очерченными губами бледно-вишнёвого оттенка.

Какое-то время он даже позволяет мне его рассматривать, ничего не говорит, и лишь сверлит меня своим тяжелым взглядом в ответ.

– И иногда даже мне нравится помогать тем, кто нуждается, не с целью саморекламы. Однако, я в отчаянии. Милая и талантливая девушка смотрит на меня с таким презрением… Мне даже приходится презентовать себя с лучшей стороны, – продолжает он. Теперь, без маски, его голос не звучит искаженно. Но от этого еще тяжелее. – Я бы хотел помочь тебе, Вета. Я могу называть тебя Ветой?

С большим усилием я отворачиваюсь, умоляя сердце не стучать так громко. Возможно, я и вправду очень мнительный человек, но аура этого мужчины слишком сильно давит на меня – я даже не могу вздохнуть. Куда проще было думать о том, что прямо напротив сидит старый и уродливый богач. Но этот человек оказался очень красивым и даже харизматичным… Было не совсем понятно, что именно он забыл в подобного рода заведении. Как и то, почему такой мужчина выставил вон самую дорогую эскортницу и попросил остатьсяменя.