Вторая симфония для олигарха
Шрифт:
– Потом расскажешь. Сперва давай отвезем тебя домой, – пробурчал он себе под нос, более не сказав ни слова.
Я тоже молчала, пусть в какой-то момент мне очень хотелось пожаловаться и поплакать. Но Кирилл был не тем человеком, которого я бы могла обременять. Если быть более точной, у меня вообще не было такого друга или родственника, которому я могла бы пожаловаться. Разве что Юлька, моя лучшая подруга. Осознание этого разбивало мое сердце сильнее, чем то, что со мной поступили несправедливо.
– Мы приехали. Ты ведь здесь живешь? – спросил
– Не нужно, я сама. Спасибо.
– Ты слишком скверно выглядишь. Я боюсь, что ты сама не справишься, так что позволь помочь тебе.
Делать было нечего. Чем тратить свое и его время на споры, я просто кивнула, выбираясь наружу. Его куртка все еще была на мне, но, даже дойдя до подъезда, Кирилл и не подумал взять ее обратно, а закутал поплотнее.
Если бы я не была уверена, что у них с Юлей все хорошо, я бы подумала, что этот парень все еще имеет на меня какие-то виды. И… очевидно, не одна я так подумала. Потому что в подъезде нос к носу мы столкнулись кое с кем.
– Юля? Почему ты здесь? – спросил Кирилл, тотчас убрав свои руки с моих плеч.
Слишком поздно. Моя подруга уже зацепилась взглядом за этот жест.
– Вета не брала трубку. Я испугалась за нее и приехала сюда, пытаясь отыскать, но… Я и не знала, что вы все это время были вместе…
– Мы не были вместе, – одновременно сказали и я, и Кирилл.
Юля вздохнула, едва сдерживаясь от ревности и негодования. Она долго всматривалась в мое лицо, пытаясь отыскать там ответы на свои вопросы, но так и ничего не спросила. Вместо этого подруга обратилась к своему парню.
– Я не против, что вы встречаетесь тэт-а-тэт, но врать мне о том, что ты «занят делами» было совершенно не обязательно… – насупилась Юля, и, если честно, с ее позиции все выглядело не слишком красиво.
Любое слово сейчас звучало ложью, и я не знала, как оправдываться. Моя душа и так была истерзана, а тело слишком сильно переутомилось и озябло. Все, чего я хотела – просто принять горячий душ и зарыться в одеяло, и плевать, насколько эгоистично это было. Я слишком устала.
Мало было мне проблем с Тимуром, еще и не хватало разругаться с единственными друзьями из-за идиотского недоразумения!
– Юля, это правда. Я переходила дорогу, и Кирилл чуть было не сбил меня. Потом он просто решил отвезти меня домой, и все.
– Вот это совпадение. Дорогу переходила именно ты, – не глядя на меня, процедила Юля.
– Ну, перестань, солнышко! Если бы Вета хотела со мной встречаться – она бы не отвергла меня тогда, когда я хвостом за ней ходил! С чего бы ей сейчас пытаться отбивать меня у своей лучшей подруги? Она не такая, – попытался спасти положение Кирилл, но, кажется, сделал только хуже.
– Говоришь так, будто прекрасно знаешь Виолетту.
– Ты поняла, что я хотел сказать! Не надо придумывать того, чего нет!
Они продолжали ругаться, припоминая каждый нелицеприятный случай из их короткого
– Простите. Вы оба, – тихо произнесла я, понимая, что больше нет сил стоять. – Мне очень плохо, я должна уйти. Мне очень жаль… Я не хотела…
Мне не ответили. Возможно, мое исчезновение вообще осталось без внимания. Я долго слышала их ругань, пока поднималась вверх по лестнице. К сожалению, только в квартире я заметила, что куртка брата Тимура все еще на мне.
– Они помирятся. Они обязательно помирятся, просто надо держаться от них подальше, – прошептала я, усевшись в темном холле своей тихой квартирки. Мне действительно очень хотелось верить в то, что я говорю.
Из комнаты бабушки послышался шорох – будто бы неспешные шаги, и я непроизвольно выдохнула с облегчением. Значит, моя старушка все-таки смогла проснуться, хоть какие-то хорошие новости. Но из-за откоса показалась вовсе не фигура разбуженной бабушки. Это Тайфун обеспокоенно вышел в коридор и встал прямо передо мной, облизав заплаканное лицо.
– А ты чего не спишь? М?
Пес перестал ласкаться, и лишь покорно улегся мне в ноги, жалобно заскулив. В голове проскочила мысль, что с собакой что-то не так, ведь Тайфун никогда не выглядел таким подавленным, даже когда был голоден. Но едва я собралась как следует его осмотреть, как он вырвался и снова скрылся в темноте бабушкиной комнаты.
Внизу живота завязалось неприятное предчувствие. Возможно, уже в тот момент я поняла, что случилось во время моего отсутствия, но мозг упрямо отказывался принимать действительность даже после приезда скорой помощи.
– Запишите: «время наступления смерти – два часа десять минут», – обратился врач к помогающей ему медсестре. Затем снова повернулся на меня, так явно оценивая состояние. – Вот, выпейте-ка еще успокоительных. Это ваша бабушка, так? Другие родственники у вас есть?
– Н…нет, – едва удалось произнести сквозь всхлипы. – Никого нет…
– Тише-тише. Понимаю, вам тяжело. Но надо держаться, – попытался уговорить меня медработник. – Сейчас мы должны отвести вашу бабушку в морг, на вскрытие. За это время сходите в бюро ритуальных услуг. Они расскажут, что делать дальше.
– Хорошо... Но, доктор! Разве вы не могли бы что-нибудь сделать? Наверняка можно попробовать реанимировать мою бабушку, или сделать какой-нибудь укол… Пожалуйста…
Я умоляла об этом, пусть и знала ответ.
Моей бабушки, человека, что вырастил меня, больше нет. И ничто этого не изменит.
– Наверняка вы бы могли спасти ее, если бы просто постарались… – продолжала я умолять, встав на колени.
Врач устало выдохнул, но сдержал свое желание поскорее расстаться с проблемой в виде меня. Сделав знак медсестре, он приготовил пару инъекций и приступил к введению этих препаратов, время от времени проверяя состояние моей бабушки, безмятежно улыбающейся, будто пребывающей во сне.