Вторая Советско-финская война, 1941 год

Овчинников Анатолий

Далее – затишье. Разведка боем, просто разведка, перегруппировка сил, «укрепление обороны» (так сказано в ЖБД)… Пополнений в 337сп не прибыло. 12 июля состоялась попытка финнов атаковать новые позиции полка, они сумели захватить мост и высоту в тылу позиций, но на этот раз несколькими контратаками полку удалось вернуть утраченное. 21 июля финны начинают свое решительное наступление. И вот, как не укрепляли оборону, а финны все равно ударили в стык (а его надо было еще нащупать) между 2-м батальоном и погранотрядом. Они опять частью своих сил обходят наши позиции с юга (фланги открыты и беззащитны, упираются в лес, но таковы же они и у противника, но тот привык к этим чащобам, а мы—нет!).

Здесь было бы уместно привести запись в ЖБД-7А от 1.09.41.: «Вследствие потери ориентирования

в лесном бою со стороны отдельных рот и батальонов командующий приказал: в целях облегчения ориентировки от каждого ротного района обороны прорубить незаметные с воздуха просеки и делать условные отметки на деревьях…» Это сентябрь, а что же в июле, получается, связывались между подразделениями с помощью «Ау!», а тропинки помечали портянками? Ответим так: ориентирование войск в лесу было, мягко говоря, затруднительно, особенно при отсутствии навыка ориентирования и хождения по азимуту.

Финны снова выходят через лес в тыл советской обороны уже целым полком и перерезают единственную дорогу в тыл, оседлав при этом господствующую над дорогой высоту. Попытки сбить их с этой высоты ни к чему, кроме больших потерь не приводят. «Противник оседлал дорогу с тыла и подводит лесом свежие силы» – это запись о событиях 21 июля в ЖБД-337сп. Раненых на полковом медпункте 350 человек, продовольствия, медикаментов и боеприпасов нет, как нет и связи с дивизией и армией. Полк собирается для прорыва на восток, но финны в условиях «белых ночей» прекрасно видят все эти приготовления и при начале нашей атаки заваливают минами из минометов наступающие отряды (миномет особенно эффективен в лесу, где применение обычной артиллерии затруднительно).

Командир полка подполковник Чурилин принимает решение уничтожить матчасть полка и артдивизионов (а это, между прочим, почти с полсотни орудий, тягачи, автомобили и ти.д.) и пробиваться на восток только с легким стрелковым оружием по лесным тропам. К чести командования надо сказать, что раненых приказано брать с собой – кого на лошадях, кого на носилках. Орудия (несколько десятков пушек и гаубиц), трактора, автомашины и т.д. по возможности приводятся в негодность (думаю, в суматохе срочного отступления тщательной ликвидации не добились, и финнам удалось поживиться трофеями). Вот кто слышал об этом подполковнике Чурилине, а ведь он сумел вывести свой полк из окружения, никто не сдался, не разбежался… Возможно, на его месте надо было не держать погранотряд в виде отдельной боевой единицы, а разослать его заставы и комендатуры на 15-20 км на фланги позиции в качестве дозора и разведки (эта работа как раз для погранцов) – тогда финнам не удалось бы пробраться через чащу незамеченными. Но тогда воевали именно так.

Чурилин при действии в лесных условиях опирался на положения Полевого Устава РККА ПУ-1939, а там обороне в лесу уделено всего две статьи (ст.462 и 463) в семь строчек. Рекомендации такие: «Для успеха лесного боя особое значение имеет не столько численное и техническое превосходство, сколько инициативные, внезапные и решительные действия подразделений. Энергичная внезапная атака с применением штыка и ручной гранаты – залог успеха в лесном бою (вот так-то: штыка – авт.)». Об обязательном, неуклонном и всемерном внимании к оголенным флангам сказано кратко: «Фланги и тыл охраняются заблаговременно высылаемыми заставами и дозорами». Конкретных рекомендация нет ни по составу этих дозоров, ни по глубине их действий и организации специальной связи и сигналов. Любопытна такая строка в ст.462: «Подступы (дефиле) к оборонительному расположению, даже на значительном удалении от него целесообразно отравить СОВ» [12] (то есть, газом – авт.).

Из записи в ЖБД-7А от 22 июля узнаем ответ комиссара 54сд на просьбы из полка о помощи: «Нужно разбить окружающего противника, восстановить положение. Нужно мобилизовать себя на преодоление трудностей». Вот такая помощь приходила в окруженный полк из дивизии, нет бы, хоть пару-тройку настоящих коммунистов прислал во главе с собой! Остатки частей под все еще единым командованием и с сохраненным знаменем пять-шесть суток выходят по лесным тропам на восток, без медикаментов и продовольствия.

Несколько десятков километров по лесу и болотам (в [13] говорится о 150 км), через речки и межозерные протоки… Окружение состоялось 23-24 июля, а 28-29 числа остатки полка и дивизионов все же вышли к своим. Спасено 366 раненых, в полку осталось в строю 1813 человек [14]. То есть, за три недели боев потери полка составили более 50%. Это очень много. Но сохранено знамя, сохранена боеспособность.

На фоне этой трагедии каким-то гротеском и глумлением смотрится запись – «отмазка» в ЖБД-54сд от 13 июля (то есть, сразу после первого окружения полка) – шедевр военной бюрократии, рожденный в воспаленном мозгу какого-то политкомиссара: «…финские солдаты подползали к нашим окопам и кричали – возьмите нас, товарищи». И еще: «Офицеры гонят силой оружия, стреляя в спину… У противника горы трупов, над их окопами стоит смрадный трупный запах». При этом в ЖБД-337сп есть записи, что в какой-то день взят один пленный, еще когда-то четверо… А что же вот эти, которые просились «к товарищам» и которых гнали в спину, где они, почему валом не сдавались?

Противник потерял контакт с выходящими из окружения подразделениями 337сп, и полк согласно приказу из дивизии занял новый оборонительный рубеж вдоль восточного берега реки Чирка-Кемь (это уже в 150 км по прямой от границы и все на том же тракте от Ребол к станции Кочкома на Кировской ж.д.). В течение 30-31 июля полк получает вооружение, боеприпасы, продовольствие и предметы снабжения, раненые эвакуируются в тыл. На эти позиции прибывают подкрепления, в том числе горно-стрелковый батальон и артиллерия. Дополнительно к имеющимся силам на направлении Реболы-Ругозеро были мобилизованы местные полувоенные формирования «истребителей» под руководством доблестного НКВД (только с легким стрелковым вооружением, без артиллерии, минометов и почти без пулеметов).

15.2. Бои за Ругозеро. Ребольская опергруппа и 27сд против финской 14пд

.

Для погружения в обстановку приведем дословно выдержку из Боевого донесения (отчет о боевых действиях) [15]. «В ночь с 26 на 27 июля для выяснения обстановки и организации развалившихся действий войск Ребольского направления и задержания противника прибыл зам. нач. штаба 7 армии полковник Козлов… Из числа в беспорядке отступавших… был создан один батальон.., из числа мелкими группами выходящих из окружения людей – второй. Третий батальон был создан на ст.Кочкома за счет частей тыла и охраны НКВД, ВНОС и 6-го БАО. Батальоны сведены в особый сводный полк численностью 1400 человек, вооруженных только винтовками. 20.07 в р-н Челмозеро вышли из окружения остатки 337сп, 491гап и 73ПО в количестве 2200 человек. 30.07 прибыли 3-й горно-стрелковый батальон и 4-й артдивизион. Все эти части сведены в Ребольскую опергруппу под командованием Козлова Г.К.».

Набралось, таким образом, два неполных и очень слабо вооруженных полка и один батальон с незначительным количеством артиллерии. Опять же против целой финской дивизии. Данные события происходят на 146 км тракта Кочкома-Реболы. Собранная «с бору по сосенке» опергруппа продолжает отходить на восток вдоль шоссе на Кочкому. 8.08 на базе опергруппы сформирована 27сд, которая была дивизией только по названию.

До 10 августа 337сп в числе прочих вновь прибывших и сформированных подразделений и частей занимается укреплением очередного оборонительного рубежа по реке Чирка-Кемь (это севернее Ругозеро). Но с 12 августа под давлением противника и с угрозой очередного окружения – финны в который раз выходят в тыл вновь сформированной дивизии – начинается отход на новую позицию по реке Пизьма (еще в 30 км восточнее предыдущего рубежа). Здесь фронт стабилизируется почти на месяц до 7-8 сентября. 1 сентября в качестве маршевого пополнения в дивизию прибывает (на станцию Кочкома) так называемый Сибирский батальон (он станет основой для формирования 132 стрелкового полка), сформированный в Барнауле в количестве 1021 человек [16]. Этот батальон с ходу будет брошен в пекло боев в районе оз.Ругозеро, когда только за один день 7 сентября погибнут в бою 307 человек. Позицию удержать не удалось, силы слишком не равны.