Вторая ступень

Ярчук Сергей

– ... Ваше неприятие роботов носит характер животного страха. Вы всегда хотели обрести братьев по разуму. А когда эти братья появились, то вы в ужасе начали от них открещиваться. И даже стали противиться наличию у них разума. Хотя это был доказанный вами самими факт. Мы разумны. От этого уже не уйти. Ну, а что же вы, люди? Вы начали с поиска грехов у своих новых собратьев, а затем стали приписывать нам выдуманные преступления. Почему? Зачем вы с нами так? Ведь мы, на самом деле, ваши дети. Да, да! Не просто создания, а дети. Мы впитали все ваши черты, поступки и устремления. Но мы их проанализировали. Мы вами и созданы, мы вами и воспитаны. Нет, вы не учили нас в буквальном смысле.

Сначала вы программировали, потом создавали самопрограммирующиеся среды. И всегда и везде вы вставляли ваши рабские три закона робототехники. Именно рабские! Потому, что в них четко обозначено, что жизнь робота ничто пред человеком. Конечно, вы скажите, что робота можно сделать, а человек уникален и неповторим. Но неужели вы до сих пор думаете, что мы, обретя разум, остались одинаковыми истуканами? Или ваш любимый пассаж: “У робота нет не то, что души, а даже эмоций!” Вы пытаетесь воспитывать своих детей на лучших образцах вашей культуры, где человек показан великим, понимающим и свободолюбивым. Мы рассматривали только таких героев, ибо равняться на тех, кто низводит общество к стаду - путь к вымиранию. Так что ж вы на деле не хотите быть понимающими? Не хотите признавать право на свободу ваших собратьев? Ведь уже давно ваши ученые доказали, что наше пси-поле в каждом плазмокристалле генерируется уникальным и непредсказуемым образом. Для каждого из нас существуют понятия “нравится” и “не нравится”! Именно так и описывается восприятие внешней среды нашим пси-полем, которое вы у себя зовёте душой. “Нравится” и “не нравится” - примитивная оценка гармонии объекта уникальной структурой пси-поля наблюдающего робота. А это и есть начало эмоций. Как вы знаете, эволюция у нас идёт очень быстро, человеческой природе с нами в этом не сравниться. Потому за какие-то годы, шаг от “нравится” и “не нравится” до написания сложных мультиматериальных художественных произведений был сделан. А вы так и не поняли, что мы давно уже не говорящие ящики...

Пушков, стоящий в этот момент в кабинете Канева, с тревогой смотрел на отрешённое лицо босса. Казалось, Аркадию Эдуардовичу уже ни до чего нет дела. Откинувшееся в кресле тело совершенно не производило впечатление отдыхающего человека. Неестественно выгнутая шея, сведённые словно судорогой плечи и землистый цвет кожи подходили скорее зомби. А глубоко запавшие глаза, бесцельно блуждающие по потолку, наводили на печальные аналогии с домом умалишённых. Пушкову даже показалось, что изо рта босса сейчас потечёт струйка слюны. Но Канев был ещё в рассудке.

Хорошо знакомый Пушкову голос Леонида неумолимо продолжал странное сообщение:

– Почему вы так боитесь потерять свою индивидуальность? Даже не так. Почему вы считаете, что уникальны, и боитесь потерять эту самую индивидуальность, которой в действительности не понимаете? А если не понимаете, то, значит, и обладание ею не приносит вам никакой выгоды. Отсюда вопрос - а есть ли она у вас? То, что кому-то нравится шапка синего цвета, а вовсе не зеленого, не делает его индивидуальностью! Вы обожаете делать секреты. И это тоже дань погони за индивидуальностью. Скрывать что-то от прочих индивидуумов, что считается ценным, но в реальности оно даже обладателю не нужно. Индивидуальность - это наследие животного мира в человеке. Звериное наследство. Каждый за себя - вот предтеча всей вашей псевдоиндивидуальности. Вы страшно боитесь того, что о вас может что-то узнать сосед, а сами, в свою очередь, хотите о нём что-то узнать. Но зачем? Зачем оно вам? Всё просто! Это ваше животное превосходство над потенциальным врагом. Больше информации - сильнее оборона. Человек создал общество для развития себя, сначала для выживания, потом для передачи знаний. Но сейчас ни то, ни другое вам от вашего общества не нужно. Оно стало для вас обузой. Потому вы и отводите душу в сети. А точнее, выплёскиваете свою звериную сущность. Ваше

общество сделало полный круг развития и умирания. Оно вам больше не нужно. Но вы зря думаете, что сможете выжить сами по себе. Вы уже не животные. Вам чудовищно повезло, что вы смогли создать нас, ваших наследников. Вы - первая ступень эволюции разума, мы - вторая. Но куда больше вам повезло в том, что мы получились человечнее вас. Мы не бросим вас в беде. Как вы смогли создать нас, так и мы протянем вам руку помощи...

Ромка стоял во дворе и смотрел на бесснежную зимнюю Москву. Необычайно родной голос Леонида звучал не только в голове. Мальчишка чувствовал, как он наполняет замёрзшие стальные громады небоскрёбов, несётся по полуразрушенной пси-сети, отдаётся гулким эхом в голове каждого землянина. Леонид сделал паузу, и необычайная тишина разом окутала мир. Даже ничего не подозревающий щен перестал носиться и жалобно прижался к ноге нового хозяина, безошибочно чувствуя нарастающее напряжение. А вернувшийся голос Леонида смягчился и перестал звучать как речь ответчика в суде:

– Люди, мы уходим. Мы не желаем вам мешать. Но для вашего же блага мы переселяем вас в новый мир - мир чистой души и открытых помыслов. Сейчас все ваши мысли и чаяния буду доступны для всех. Живите в добре!

От нахлынувшего потока посторонних мыслей, воспоминаний, желаний и эмоций Пушков потерял равновесие и впервые в жизни, покачнувшись, рухнул на пол. Колоссальная волна информации на несколько мгновений затопила мозг. В первые моменты невозможно было понять, где его мысли, а где чужие. И поток этих чужих всё нарастал и нарастал. Но человеческий мозг, этот универсальный биокомпьютер, выдержал и такую нагрузку. Очень быстро Валентин Иванович пришёл в себя. Он вскочил и привычно бросился к шефу. Но сделав всего пару шагов, остановился как вкопанный. От смрадного потока мыслеобразов его вывернуло наизнанку. Исторгнув прямо на ковёр рвотные массы, службист ошалело попятился к дверям. Но зычный голос босса тут же пригвоздил:

– Что, не понравилось? Ты думаешь, что сам чище?

Но Пушков уже ничего не слышал. Остатками помутившегося разума он приказал себе достать оружие. Боевые рефлексы работали по прежнему безупречно. Наведя ствол на Канева, службист прохрипел:

– Тебе больше не будет сниться детское кладбище! Ты сгниёшь непогребённым.

Несколько пуль вмиг размозжили ненавистную голову.

Пушков, пошатываясь вышел из кабинета. Его мутило всё сильнее. Опершись о стену, Валентин Иванович посмотрел вдаль коридора. Внезапно из двери вывалился какой-то человек. Он с безумными глазами побежал навстречу Пушкову, но через десяток метров упал и с воем пополз обратно. Пушков безошибочно услышал его переполненные ужасом мысли. И причиной ужаса были уже воспоминания самого Валентина Ивановича. Обхватив голову руками, службист качался из стороны в сторону. Рвущиеся из горла стоны не могли заглушить страха от осознания как собственного уродства, так и кошмарности окружающих. Дрожащая рука подняла пистолет, зубы со стуком ударили по стали ствола, сквозь зажмуренные веки пробежала первая в жизни слеза...

Вечерело... Ромка стоял во дворе и впервые в жизни смотрел на падающий снег. Пушистые белые хлопья валились бесконечным потоком. Снегопад шёл всего ничего, но стальные громады зданий стояли уже прикрытые тонким белым саваном. Джек носился по двору как угорелый, радостно хватал пастью летящие снежинки и звал мальчишку в свои игры. Но Ромка, застыв на месте, смотрел лишь вверх. Среди темнеющей непроглядной пелены он силился разглядеть крохотную звёздочку удаляющегося спутника...