Вторая закрыта
Шрифт:
– Даже не попрощалась… – Пробормотал себе под нос он, убирая телефон в карман.
Настроение сразу ухудшилось. Как бы они не поссорились с Сергеем, но ведь мало ли что. В голову полезли неприятные мысли, когда он вспомнил изредка попадающиеся по телевизору, во время переключения каналов, сводки новостей. Клофелинщики, бомбилы, завозящие людей черт знает куда, и раздевающие их догола… Надо будет самому завтра, например, позвонить матери Серого и спросить не объявился ли он.
Погрузившись в неприятные думы, он незаметно
– Привет, Ксанка!
Кинув кейс на коврик, он потянулся, и закрыл на задвижку дверь, включая свет. Тот мигнул на секунду, но всё же разгорелся. Странно, впервые такая проблема. Ай-ай, Борис Михайлович, а вы тут своей надежностью и стабильностью проводки гордились. Бесперебойник, стыдно не знать… Или это вообще напряжение в сети скакнуло? Господи, какая чушь в голову лезет, вот же ж настроение испортилось – сплошные проблемы от Серого.
Ксана появилась из кухни, бросив на него один пустой взгляд, и прокурсировала мимо него в их комнату. Обиделась на что-то?
Наконец Виктор сбросил с себя муар непонятного самому себе настроения, который другой человек, верящий в интуицию и многие иные вещи – назвал бы неосознанным состоянием дурного предчувствия. Но его, как и большинство жителей современных мегаполисов, эти самые вещи не интересовали.
– Ты знаешь, что тут звонили соседи снизу? – Раздался голос Ксанки, громыхающей чем-то в гостиной.
– Какое совпадение, – Хмыкнул он, разуваясь. – Мне тут только что буквально звонила мать Серого. Он куда-то запропастился и его нигде не могут найти. Получается так, что он по дороге от нас исчез. Не случилось ли чего?
– Ты всё со своим Серым! – Вновь появилась в коридоре Ксанка, держа в руках смятые листы бумаг. – Так и знаешь что им было нужно?
– Кому?
– Соседям снизу, ты меня вообще слушал? – Окрысилась она, подходя к Виктору и тыкая длинным крашеным ногтем в серые листы. – Они заявили, что мы их, кажется, заливаем. Причем, судя по планировке БТИ – прямо из этой дорогой комнаты Бориса Михайловича. Я вот не поленилась их найти. Так что надо позвонить этим скандальным старикам и сказать, что это их проблемы, а мы – ни причем. И сделаешь это ты, понятно? У меня нет никакого желания болтать со старыми идиотами!
Причина мрачности Ксаны стала понятна, и Виктор облегченно вздохнул, понимая, что нужно делать. Он молча обнял начавшую было вырываться девушку, и поцеловал ее в плечо, прижав к себе.
– Тихо, тихо, Ксан… Сейчас я им позвоню, может даже спущусь, потыкаю подслеповатыми носами в эти бумажки, и всё будет нормально. Не обращай на всяких идиотов внимания. А Борис Михайлович ничего не узнает, проблем не будет. – Озвучил он под конец своей успокаивающей речи самое важное, в возникшей ситуации, что пришло ему в голову.
В конце концов, рисковать своей репутацией перед владельцем квартиры спустя
Когда Ксана расслабилась и прильнула к нему в ответ, он забросил свои мысли. Минут на тридцать, пожалуй.
***
– Добрый вечер, Александра Павловна. Это Виктор звонит. Ваш сосед сверху…
Начал было произносить Виктор подготовленную речь в шипящую и потрескивающую телефонную трубку. Но закончить ему не удалось.
– Хахаль этой дуры, которая нас залила? Вот лимита-то понаехала тут! – Перебил его визгливый старческий голос. – У нас тут цельных два пятнышка на потолке, весь пейзаж портят! Сдают квартиры алкашам всяким, а еще Борис Михайлович, с братом-то своим, а вот давай в разнос…
Виктор тяжело выдохнул в сторону, ловя на себе злобный и торжествующий одновременно взгляд Ксаны.
– Давайте я сейчас к вам подойду и вы покажете где проступили пятна. Мы не имеем к этому отношению, вот есть бумаги БТИ. Если же…
– Сейчас, спуститесь вы, как же! Такие зайдут, а потом вещи пропадают! Только с полицией вы сюда спуститесь! А ведь Боря казался нормальным человеком, даже когда брат у него умер, мы сочувствовали, веночек принесли! А тут натаскал всякой швали! Никому верить нельзя!
И в очередном всплеске страшного шипения пошли короткие гудки. Соседка снизу бросила трубку.
Виктор очень медленно положил трубку на аппарат, и молча уронил лицо в ладони. Настроение опустилось до абсолютно низкой отметки. Но вот терять лицо в переносном смысле – перед своей благоверной – ну никак нельзя. Ведь в такой простой ситуации…
– Я пойду спущусь к ним. Давай бумаги, Ксанка. – Резко бросил он.
– Молодец. – Хмыкнула она, кинув ему уже измятые желтоватые листы.
Пытаясь отвлечься перед явно тяжелым разговором, который ему предстоит лицом к лицу с соседями, он заметил:
– А ты знала, что у Бориса Михайловича был покойный брат? А он ничего не говорил…
Ксана нервно дернула плечом.
– Откуда бы? Да и с чего ему о своей семье нам было рассказывать, Вить? У тебя уже крыша поехала?
– Нет, нет… Это я так.
Суетливо подхватив бумажки, он поднялся на ноги. Пора заняться делом, доказать в очередной раз самому себе, что он не хуже других взрослых людей.
– Я пока приберусь, а ты возвращайся побыстрее. Что-то я от этого всего, видимо, устала. Голова раскалывается от боли уже второй день. – Примирительно отвечает Ксана.
– Выпей аспирина…
Подойдя к зеркалу, Виктор начал приглаживать ежик волос, пытаясь понять – насколько он представительно выглядит. Нет, наверное, надо обуться в туфли, а то если спуститься в шлепках – точно лимитой и алкашом с порога назовут.