Вторая жена. Часть 3
Шрифт:
Иногда я засыпала и именно это время, проведённое во сне, сбивало мой счёт. Я не знала, когда проснулась, что сейчас там, за этими стенами, утро или вечер, день, или глубокая черная ночь. Я только видела свои сны, и они были также бесцветны, как и та темнота, что окружала меня. Исключение оставлял только свет далёкого факела, который изредка менял тот стражник, что приносил мне еду: кувшин с прохладной водой и тарелку с кусками мяса и лепёшкой.
Я сперва хотела отказаться от еды, но потом поняла, что никому от этого легче не станет и мне в первую очередь. Да и что я смогу доказать
Я была принцессой, и я хотела выжить, зная, что только тогда смогу отомстить.
«Глупая и наивная! — думала я, когда запал и злость сходили на нет. — Что ты можешь сделать одна, сидя здесь, под замком в подвале дворца, пока там, наверху, властвует другая сила. Ты больше не принцесса и Вазир не сможет тебе помочь. Даже Акрама нет. Ты — одна!».
Я ещё не смирилась с потерей мужа, как поняла, что потеряла и всех тех, кто был дорог мне. А Шаккар продолжал приходить во сне, только теперь я почти не видела его, лишь знала — он рядом, со мной. А когда просыпалась и открывала глаза, то снова видела лишь темноту и красный глаз горящего вперёди факела, скудно освещавшего мои новые покои.
Я знала, что предстоит мне вскорости. Даже стражник, скупой на слова, не удержался, что бы не позлорадствовать. Он был худощав и явно не принадлежал к варварам. Хитрые глаза, осторожные повадки крысы, готовой сбежать при первой же угрозе для жизни, он был из тех, кто любит укусить или ударить исподтишка, а потом затаиться для нового удара.
— Ешь, ешь! — сказал он мне как-то, поставив очередную тарелку с мясом и подтолкнув ее палкой к краю клетки. — Порадуй нас сражением с Малахом!
Я потянулась к еде и затащила её в своё логово, придерживая рукой, что бы протиснуть тарелку через прутья, отчего ароматный мясной сок стекал меж пальцев на солому, устилавшую пол.
— С чего ты решил, что я смогу противостоять змею? — решив не обращать внимания на дерзкие речи простолюдина, напялившего доспехи вместо крестьянской туники, спросила я спокойным выдержанным голосом.
— А это не тайна! — ответил он и ушёл, подтолкнув ко мне еще чашку с водой. — Были те, кто видели, как ты сражалась на поле боя!
Увы, это был единственный раз, когда он ответил мне. Больше разговорить стражника не удалось. Но он не уставал напоминать мне о скорой расправе и твердил о том, что многие предвкушают увидеть этот бой.
Сейчас, сидя на соломе и глядя в темноту, я уже могла различать даже камни, из которых были подняты стены моей темницы. Глаза отвыкли от солнечного света и если бы не этот факел, то даже не знаю, не сошла бы я с ума в этой темноте. Здесь, к моему удивлению, не было даже крыс, лишь какие-то насекомые иногда трещали по углам темницы, да кусали меня за обнажённые участки кожи на руках и ногах.
Так прошло несколько дней, когда наступил тот, в который я должна была умереть. Об этом мне потрудился сообщить тот же худой стражник.
— Твоя последняя еда, — сказал
Скоро за мной придут, и я встану одна против этого огромного змея.
Малах.... Одно его имя вызывает у меня непонятную дрожь. Кто я против огромной твари? Сомневаюсь, что меня обрядят в доспехи и дадут меч. Вряд ли Давлат пожертвует своим любимцем даже ради увеселения толпы. Но кто знает, что задумал этот мудрец, который теперь занял трон Вазира. Мне оставалось только одно: ждать, когда все свершиться, так как бежать уже не удастся.
«Только не сдавайся!» — твердила я сама себе, продолжая сидеть на полу и думать о том, чего уже никогда не будет в моей жизни.
Все это продолжалось до тех пор, пока я не услышала странный шорох, раздавшийся откуда-то из темноты, что клубилась чуть дальше по ответвлению коридора, там, где как я предполагала, находились еще камеры, правда, пустующие, в отличие от моей. Кажется, я была здесь единственной пленницей, что, впрочем, не радовало, а скорее удручало.
Сперва я подумала, что этот шорох мне просто почудился, но когда он повторился и стал громче, я встала на ноги и стала всматриваться в темноту, слушая, как откуда-то сверху сыплется на каменный пол мелкий песок и камешки.
— Кто там? — спросила решительно, понимая, что это вряд ли будут люди Давлата. Его стража ходит как положено, через двери, а здесь создается ощущение, что кто-то крадётся. только откуда, если вокруг лишь толстые стены.
«Малах!» — вдруг мелькнула мысль. Я даже поёжилась от неё, вспоминая жуткую тварь и шипы на коже змея. Что, если он уже пришёл за своей жертвой, я ведь видела, как существо передвигалось под песками, так что могло ему помешать также пробраться ко мне, а теперь биться в стену, в ожидании жертвы.
«Это было бы слишком просто!» — вздохнула. Давлат захочет устроить показательную казнь, чтобы те, кто смеет в своих мыслях оставаться верным Вазиру, и думать об этом забыли.
Шорох снова повторился. В этот раз упал какой-то крупный камень и зашипел просыпавшись, песок, а я зачем-то приникла к прутьям и, вцепившись в них руками, повторила:
— Кто здесь? — почти не надеясь на ответ и была весьма удивлёна, когда услышала голос, который уже и не надеялась когда-либо услышать снова. Не в этой жизни!
— Майрам! — слишком тихо, но это был он. Сердце предательски забилось в груди, и я прижалась к прутьям так, что на лице явно останутся полосы от железа.
— Майрам! — повторил голос, и я едва не закричала от радости.
Он здесь. Он жив и пришёл за мной. Но как он смог попасть в темницу?
На мой молчаливый вопрос был дан ответ. Стоило мне услышать второй голос, как я все поняла.
— Нам надо торопиться! — произнёс Исхан. — За принцессой скоро придут!
— Аббас. Я здесь! — сдержалась, чтобы не закричать, опасаясь, что стражник, который, как я полагала, дежурил у входа в это подземелье, сможет услышать шум и позовёт на помощь, заподозрив неладное. А когда из темнота пошевелилась, оживая, я схватилась за прутья решётки и стала всматриваться с неясные очертания двух мужчин, на одном из которых было надето что-то бесформенное.