Вторая жена. Часть 3
Шрифт:
— Чем он может тебе помешать? — удивилась принцесса. — Мне казалось, что вы оба верите в
одно и то же: в Великого Змея и наш народ, — она могла бы добавить к своим словам, еще и то, что оба, и мудрец, и жрец, признают волю бога через страдания жертв на алтаре, через кровь и бесполезные жертвы во имя своёго Бога. Вера самой Тахиры отличалась от веры Исхана. Вазир иначе преподносил дочери и сыну законы Змея.
— Я думаю, что Давлат захочет использовать меня в своих целях, — признался жрец. — Тем более он теперь силен, как никогда...
— И
Исхан улыбнулся. Сухие губы потрескались и на тонкой белой коже выступили капельки крови.
— Если пойдёте со мной, не пожалеете! — заявил он. — У вас всё равно нет иного пути: вернутся в Роккар или отправиться со мной. Путь в Хайрат заказан. Малах не пропустит вас к городу, убьёт всех до одного, — он обвёл взглядом Акрама и его малочисленный отряд. — Для него это не составит труда. А я могу помочь вам найти способ отомстить за свой поверженный народ.
Тахира вцепилась в руку мужа. Она понимала, чувствовала, что доверять Исхану не стоит, но в то же время, чутье подсказывало ей и то, что жрец рассказал правду. И про брата, погибшего от змея, и про Малаха, огромного и пугающего даже в воображении девушки, и про город, оказавшийся во власти злого мудреца, которого опасался даже её отец.
«Но вдруг Вазир еще жив и Майрам с Аббасом ждут помощи? — подумала она. — Что, если они ранены и находятся там, в паре дней пути, брошенные трусливым Исханом».
Акрам решил за обоих. Чуть сжал ладонь жены и посмотрел на жреца.
— Хорошо! — сказал он. — Мы пойдём с тобой, человек, но, если ты нас обманешь или попытаешься использовать в своих целях. — глаза принца мрачно сверкнули. — Берегись! — добавил он тихо.
Исхан улыбнулся и вытер кровь с губ рукавом пыльного одеяния.
— Не обману, принц! — только и пообещал он, а Тахира отчего-то сильнее вцепилась в руку мужа, сама не понимая, почему ей показалось, что сейчас они совершают ошибку?
Глава 11
Мы нашли место стоянки на следующую ночь, когда достигли оазиса и ступили под его надёжную защиту. Аббас миновал озерцо с водой и отправился осматриваться. Место от костра нашёл почти сразу: оно выделялось тёмным пятном на фоне светлого песка. Опустившись на колено, пощупал пепел, присыпанный песком и фыркнул. Поднял голову, бросил на меня быстрый взгляд.
— Скорее всего, Исхану повезло! — сказал воин.
Я подошла ближе, присела, глядя на углубление с давно угасшими углями.
— Он встретил караван или путников и присоединился к ним.
Промолчала, ощущая разочарование, а Аббас поднялся, продолжив осматриваться, после чего с досадой изрёк:
— Они на лошадях. Так что, теперь оторвутся от нас...
— Значит, надо уходить сейчас, пока не встало солнце! — сказала я, поднимаясь на ноги.
— Нет! — покачал головой мой спутник. Он поднял голову и посмотрел на сереющее небо. — Днём будет слишком жарко и вода будет быстро убывать. Нам придётся переждать жару здесь и
Он вздохнул.
— Я надеялся перехватить жреца здесь. Но не повезло.
— Зато повезло ему! — вздохнула я.
Аббас согласно кивнул.
— Значит, выходим снова после заката? — спросила привычно.
— Да. Нам стоит отдохнуть как следует сегодня днём.
Я посмотрела за пределы оазиса, туда, где желтела, переливаясь под солнцем, пустыня с высокими барханами и песчаными змейками, бегущими от ветра по поверхности песка. Даже здесь, в непосредственной близости от воды, было не продохнуть от жара, а что будет, когда придётся идти по такой духоте, где песок и воздух обжигают едва ли не до боли, а от вдоха печёт в горле и сушит кожу. Только ничего не поделаешь, нам надо идти. Я ощущала внутри уверенность в том, что Ихсан может помочь.
Знать бы ещё, кто встретился на пути жреца и кого ему удалось взять себе в сопровождающие. Я была уверена, что Исхан ведёт этих незнакомцев туда, куда нужно именно ему и он сделает все, чтобы они следовали его планам: обманет, солжёт и, может быть, даже сможет пойти на убийство. Подлости ему не занимать, ведь и нам с Аббасом помог только из — за того, что хотел исполнения клятвы. Иначе, думалось мне, и пальцем бы не пошевелил, сбежал сам.
Мы устроились на песке, легли накрывшись шкурами от зноя. Сон пришёл почти сразу, и я провалилась в темноту, удушающую без малейших признаков прохлады и отчего-то именно сегодня, мне снилось море, бесконечное, синее и оно манило ступить в прозрачные волны, набегающие на берег с обкатанными камнями. Сон был коротким и рваным. Несколько раз я просыпалась, и открывая глаза, видела оранжевое солнце и бесконечное небо над листьями пальм. А когда проснулась окончательно, поняла, что стало заметно прохладнее и вокруг опустились сумерки.
— Нам пора! — раздался откуда-то сбоку голос Аббаса. — Сходи искупайся. Следующая возможность выпадет не скоро.
Со вздохом встала, растёрла конечности и взглянула на пустыню, изменившую цвет. От прежнего золота остались лишь тонкие росчерки у линии горизонта и жара слишком быстро сменялась прохладой ночи.
Купалась, не стесняясь, уверенная в том, что Аббас не опустится до подглядывания за женой своёго брата. Озерцо оказалось маленьким и прежде чем ступить в него, я напилась вдоволь и набрала с собой воды.
В путь отправились сразу же, едва солнце скрылось, попрощавшись с песками, утонув в них, чтобы на рассвете возродится снова. Шли целую ночь, молча, едва перебрасываясь парой фраз и с ужасом ожидая рассвета и последующего прихода жары. А когда наступил день, сбавили ход, обмотались тряпками, так, что на лице остались лишь прорези для глаз и носа, и продолжили идти. Только спустя некоторое время я поняла, как был прав менсувар моего мужа, когда настаивал на том, чтобы днём мы пережидали жару в оазисах.