Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
— Льерина, пообещайте, что не будете пробовать убегать. И мы не станем надевать на вас эти кандалы.
— Куда убегать? — рассмеялась Рабе. — Вы оглянитесь, лер. — Она обвела руками окрестности. — Мы находимся на землях лесных эльфаров… Она со смешинкой в глазах посмотрела на еще больше смущенного эльфара.
Рабе тонко понимала, что он чувствует. Ему сказали, что они повезут врага и с ней нужно быть очень осторожной. Но девушка ломала стереотипы и оказалась простой и неприхотливой снежной эльфаркой каких полным полно у них дома. И его
— Вы уверены, что они за нами не следят? — спросила она.
— Хотя если Вам прибавят уверенности, мои слова, что я не буду совершать глупые поступки, то да, обещаю я не буду убегать.
Эльфар облегченно вздохнул. Он видел, что она говорила правду. И в самом деле куда ей бежать?
— Тогда залезайте в повозку, — после небольшой заминки, произнес он, — и мы тронемся в путь, скоро стемнеет.
— Я могу посидеть рядом с возницей? — поинтересовалась Рабе. Она хотела знать, насколько ей теперь доверяют?
— Широкоплечий не долго думал:
— Можете. Пока не станет совсем темно.
Рабе улыбнулась и забралась на козлы. Посмотрела на разинувшего рот возницу и скомандовала.
— Чего рот раскрыл? — дорога долгая, проверь упряжь. Совсем не следишь за лошадьми!
Возница соскочил и остановился. Растерянно посмотрел на девушку.
— Так это… я проверил уже, — недоуменно отозвался он.
— Проверь еще раз! — настаивала Рабе.
Ей пришел на помощь широкоплечий. Он кратко приказал:
— Проверь!
Недовольный возница обошел коней, подергал на всякий случай постромки и один неожиданно оборвался.
— Эх ты! Надо же! — Удивленно и огорченно произнес он в сердцах — ведь целый был еще утром.
— А говорил проверил. — Рабе сурово посмотрела на возницу. Снежный эльфар под ее взглядом стушевался:
— Так говорю же, целый был.
— Менять есть чем?
— Менять? Нет. Нету чем менять. Я свяжу концы.
— Сам себе конец завяжи, — двусмысленно отозвалась Рабе. И те кто слушал их разговор, тихо прыснули в кулаки.
— Дай сюда, я сошью.
— Странный надрыв, — пробормотал возница, подовая ремень Рабе, — словно кто разгрыз.
Они задержались на полчаса и с закатом тронулись в путь. Возница опасливо косил глазом не строгую эльфарку и не старался завести разговор.
Дорога шла извиваясь змейкой, в гору, на перевал.
С темнотой Рабе без указки стала перебралась в повозку. Сегодня она очень хорошо поработала. Добилась уважения и некоторого послабления. Она немного покомандовала эльфарами и заложила главную основу будущей свободы. Ей стали доверять почти как своей. Хитрая демоница хорошо знала как длительная дорога сближает.
Рабе опустилась на четвереньки, зашуршала коленями по сену, уползая и уперлась головой во что-то мягкое. Подняла взгляд и чуть не вскрикнула. В повозке сидел ее хозяин.
Открытый
В облаке пыли, с грохотом отгребая от себя камни, как из преисподни, кто-то вылезал из по кирпичей. Вид его был страшен. Открытый в немом крике окровавленный рот. Без лица, без глаз, без носа, кровавая маска с выпирающими костями приводила в ужас. Человек под срежет падающих с него камней сел и стал медленно крутить головой.
Уставившись на восставшего из смерти человека, от нереальности происходящей картины все разинули рты.
Щетина опомнился первый и вскочил.
— Дед, вставай! — заорал он. — У нас есть секунд десять.
Он нагнулся, помогая подняться старику, а мальчик спешно выстрелил в человека из станера.
— Бежим! — еще громче закричал Щетина и потащил Самсула из развалин машинного двора.
— Быстрее! — убеждал он с отчаянием в голосе и этот страх в голосе, и ужас на лице, обычно невозмутимого дона, подхлестнули старика. Он вырвался из захвата Щетины и припустил со всех ног. Несмотря на возраст, бежал он впереди него. Прыткого старика обогнал лишь мальчик.
— В канаву… Быстрее… И не дышать! — орал, задыхаясь от быстрого бега дон.
Блюм лет тридцать не бегал столько, сколько он пробежал за последние пол часа. Первыми упали и скрылись в придорожной канаве Рамсаул и внук. Следом упал туда словно сбитый пулей, Щетина. Падая, успел прохрипеть:
— Не дышать!
И тут же в машинном дворе раздался приглушенный взрыв.
Щетина лежал и мысленно считал:
— Один. Два. Три…
На сотый раз он тяжело и сипло вздохнул, а затем с громким хрипом усталых бронхов выдохнул.
Сделал пару вздохов и еле слышно прошептал: — Все… Дышите.
Он уселся в канаве, оперся о стенку земли спиной и положил руку на грудь.
Сердце бешено стучало, отдаваясь стуком в ушах.
"Не дай космос помру", — подумал Щетина.
Затем посмотрел на спутников и нервно рассмеялся.
— Хе… Хе… Мы живы… Это чудо…
Первым пришел в себя мальчик. Он вытер рукавом измазанное землей лицо и несмело спросил:
— Дон, что там произошло?
— Хе… Хе… Что произошло. — повторил дон. — Я же говорю чудо. Сейчас отдышусь и все расскажу.
Через пару минут он успокоился, посмотрел на внимательные лица своих товарищей.
— Значит, слушайте. Я сам поражен… Вот что произошло. Из Дока сделали бомбу с нервно паралитическим газом. Это запрещено конвенцией. Производить и использовать боевые отравляющие вещества и тем более использовать человека в качестве бомбы, это преступление, по которому нет срока давности. И скорее док сам не знал, что из него сделали бомбу. Те кто делал закладку… А это Научный отдел АДа — закрытая структура, надо сказать, перешли все рамки допустимого. За такие дела грозит пожизненное заключение и оправка сюда на материнскую планету… Я им преподнесу еще сюрприз. дай только добраться до базы.