Вторая жизнь майора. Цикл

Сухинин Владимир Александрович

– Тебе чего? – Тупо спросил я….

– Так значит! – Ганга стала вырываться. – Белокаменный город, чудо-дворец и чернокожая богиня. – Моя невеста вырвалась и встала во всей своей ослепительной красоте. Она опасно прищурилась и посмотрела на Мату.

– Ты не дзирда, обличающе произнесла она, и очень похожа на пропавшую служанку Мату. Точно! Только черная. И как вырядилась! Моего жениха соблазнять!? Ну, тварь, берегись! Задушу! – И тут же бросилась на мою управительницу. Не успел я что-либо предпринять, как Мата быстро развернулась, махнув подолом длинного белого

платья и бросилась прочь из спальни. Следом издавая воинственный орочий клич племени Змей, (а он звучал примерно так – Улллай!), из бассейна выскочила обнаженная фурия. Сверкая мокрыми ягодицами и потрясая объемным бюстом, без стыда и стеснения, вприпрыжку помчалась за обезумевшей от страха Матой. Я попытался задержать невесту, но только ухватил руками воду. Две девушки скрылись из спальни, а я со злости сплюнул кровь в воду бассейна. Убить конечно Ганга Мату не могла. Но бегать голой по дворцу полному людей и нелюдей, на мой взгляд было уж слишком. Я поднялся над дворцом и увидел как мимо четверых бездельников играющих в карты, пронеслись две фигуры.

– Играю на то, что она ее догонит, предложил Мастер.

– А я на то, что догонит и убьет, – предложил Мессир. – А ты, Рохля, на что играешь? – спросил он.

– А я не играю, – ответил тот. – Я хочу посмотреть, как она ее убьет. И, паршивец, организовал под ногами Маты препятствие.

– Сволочь! – выругался я. – Душегуб.

Рохля использовал при этом мою благодать.

Мата упала, растянувшись на животе, а сверху издав торжествующий вопль победительницы, рухнула Ганга, вцепившись руками ей в шею. При этом она дико вопила свое Уллалай.

Мата в ужасе орала:

– Спасите! Милрхххд…

Четверо бездельников заключали пари и тоже дрались. Не пойму только из-за чего.

Нужно было срочно заканчивать это представление. И мгновением позже обе девушки были возвращены в спальню и сброшены с высоты в бассейн. Обе вынырнули очумелые и хватая ртом воздух, отплыли друг от друга.

Ганга дернулась, но невидимые путы сковали ее. Она рычала, как тигрица попавшая в силки охотников и грозила нам обоим карами, которые еще не видел белый свет. Я, также, узнал, что ее племя было сильно в выдумках пыток и мук для врагов.

Мата с трудом вылезла из бассейна. Я сел на край.

– Мата, в чем дело? – спросил я. – Почему ты и Рохля здесь?

– Так значит я правильно поняла… Ррр-ы… Загрызу обоих… Эта сучка, Мата.

Я только кинул взгляд на обездвиженную невесту и отвернулся. Положил ногу на ногу, чтобы прикрыть срам.

– Так об этом я и спешила сообщить, господин. – Мата задрала платье выше колен и стала выжимать его. Ганга увидев такое непотребство, принялась рычать как сто тигриц. – Этот прохиндей удрал со службы и бросил своего первого пророка. Его там, наверное, уже убивают.

– Почему он бросил служение, Рохля объяснил? – спросил я.

– Так ему, видите ли, скучно! – Мата возмущенно всплеснула руками и отпустила платье.

– Понятно.

Я щелкнул пальцами и Рохля очутился в спальне. Удивленно стал озираться и увидев меня, вскрикнул. Затем пустился наутек. Я вновь его вернул

в спальню, а он вновь попытался удрать. Затем огромная рука возникла из воздуха и ухватила самого никчемного из хранителей за ухо и потащила к бассейну. Немного повыв, Рохля, как всегда присмирел.

– Рохля, – укоризненно спросил я, – ты не хочешь начинать свое служение?

– Не хочу! – угрюмо ответил тот. – Я рожден править, а не служить. Пусть вон она служит, – и он ткнул пальцем в Мату.

– Ты передаешь ей свое служение? – я был безмерно удивлен.

– Да, – нагло ответил паршивец. – Она моя жена… ну не совсем жена, а так, вот пусть и служит, а я буду править… Мата услышав слова Рохли опасно прищурилась и посмотрела в упор на паршивца.

Не успел я осознать всю суть происходящего, как сверху мне в руки упал пергамент. Я с удивлением несколько раз прочитал строки.

«Хранителем дворфов в снежных горах и на материке назначается Худжгарх. Он вправе поручить это дело тому, кому пожелает.

От имени Творца, Судья».

– Рохля, – тихо проговорил я. – Ты дурак. Тебя только что лишили половины твоего наследства… После моих слов Рохля стал уменьшаться, становясь все меньше и меньше, пока не стал ростом с дворфа.

Мы с удивлением смотрели на произошедшую с ним метаморфозу. Я не выдержал и не сдерживаясь, расхохотался. Уж очень комично все это выглядело. Менялось выражение лица Рохли с непомерно спесивого на обалдело испуганное. И это было до коликов в животе смешно.

– Да уж! – отсмеявшись, проговорил я! – А творец шутить умеет.

– Что? Почему! – завопил Рохля и заметался, путаясь в широком подоле платья Маты. С него спали штаны и он растянулся на животе.

– Вот! Почитай! – я кинул ему пергамент. Он поплыл по воздуху и попал прямо в руки коротышки. Тот ухватил его и непрерывно подтягивая штаны, долго вчитывался, потом посмотрел на меня и проблеял:

– Я же пошутил, я не хотел… Верните взад!

– Ты поосторожней с такими словами, – предупредил его я. А то еще прилетит что-то…

По моему мнению, Рохля был настолько же бестолковым, насколько и спесивым. Жизнь его ничему не учила. Тут верна поговорка – «В семье не без урода». Возиться с ним дальше, опять же, по моему мнению, не было никакого смысла, поэтому я ему сказал как есть:

– Ты, Рохля, дураком родился, дураком и помрешь. Отправляйся к гномам и там займись делом. Сюда на гору тебе ход закрыт навсегда. Но я обещал тебе помочь и я помогу… когда освобожусь. Ступай с глаз моих прочь. – И ополовиненный Рохля с воплем отчаяния тут же исчез.

«Видимо, – подумал я, – Творец и такой случай отказа от служения предусмотрел.

Рохля исчез, а Мата охнула. Я перевел взгляд на ошарашенную происшедшим девушку.

– Мата, – сказал я. – Хочешь с ним отправиться или хочешь, я его служение у дворфов возложу на тебя.

– Я тут останусь, у дворфов. Устала я от этого недотепы. Неблагодарный тип этот Рохля.

– Вот и хорошо, согласился я. – Отправляйся и всемерно помогай Бурвидусу. Я переключу благодать на тебя, а позже представлю другим хранителям…