Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
Спокойно пройдя к ним, я уселся, подоткнув под зад соломки.
— Какая прописка в хате?
Один тасовал колоду карт и внимательно рассматривал меня.
— Ты откуда такой? — перебирая карты, спросил он.
— Из академии Азанара, — не стал я врать.
— Студент, значит. За что тебя? — спросил другой.
— Да ни за что! Дело мне шьют, волки позорные. Хотят, чтобы я на себя убийство тринадцати горожан взял, — понесло меня по кочкам. — Увидели меня рядом с убитым демоном, говорят — ты
— Кто подошел? — спросил картежник.
— Стража городская, мы их мусорами зовем, — ответил я.
— Это где их так кличут? — откликнулся один из слушателей.
— У нас, на юге, — придумал я.
— А ведь точно парень подметил. Подходит им погоняло. Что скажешь, Туз?
— А ты, значит, не убивал горожан? — спросил тот, кого назвали Тузом.
— Нет, я еще маленький, — шмыгнул я носом.
— А порядки наши откуда знаешь? — склонил он голову набок, с усмешкой на меня посматривая.
— Пришлось познакомиться. — Я опустил глаза в пол.
— Кого знаешь? — продолжался допрос.
— Да немногих. Ничего серьезного. Безухого знаю, — стал я вспоминать мелких бандитов в порту, о ком мне поведали мои знакомые грузчики. Свона еще. Бороду-трактирщика (он был скупщиком краденого), только этих.
Сидящие двое рядом со мной переглянулись.
— Сиди, студент, рядом, не бойся, не обидим. Прописку прошел. В карты играешь? — покровительственно сказал старший.
— Научите — буду, — согласился я. Сидеть мне было скучно.
— Игра простая. В колоде четыре масти — черные, красные, зеленые и желтые. Один раздает всем по четыре карты. Выигрывает тот, кто набрал больше карт одной масти. Две карты можно сбросить и взять из колоды.
— А если у всех одинаково? — поинтересовался я.
— А на картах цифири. У кого в сумме больше, тот и выиграл. И еще, если кто-то говорит «втемную» — банк удваивают, а карты не смотрят при раздаче. На интерес не играем. Понял?
— А если у всех цифири одинаковые? — не успокаивался я.
— Тогда тоже банк удваивается, и раздаем заново, понял? — спросил Туз.
— Понял, могу заложить кандалы, — весело сказал я.
Старший стал смеяться:
— Ну, студент, насмешил. Такого добра тут много, и его в ставки не принимают. Штаны у тебя хорошие, вот их поставить можешь.
— Я штаны, а вы что ставить будете? — Мне было интересно.
— Я дилу поставлю, — сказал Туз.
— Штаны серебряк стоят! — возмутился я.
— Пусть будет серебряк, — согласился второй. — Я тоже играю. — Он положил серебряную коронку на пол между нами.
Туз пожал плечами и выложил две монеты по пятьдесят дил.
— Сдавать будешь? —
— Буду, — не стал я отказываться.
Включилось ускорение, разложил карты как надо и стал сдавать. Неумело и неловко. Глядя на мою сдачу, Туз только кривился. Он сбросил две карты. Опять включилось ускоренное восприятие. В широких рукавах его рубашки была еще колода, из нее он взял довольно ловко и незаметно две карты. Второй играл на него. Сбросил карты и сказал:
— Я пас.
Я поменял Тузу карты, которые он положил перед собой, и выпал в нормальное состояние.
— Ну что там у тебя? — спросил Туз.
— Вот три черных, — с гордостью выложил я свой расклад.
Картежник с ухмылкой стал открывать свои карты по одной. По мере открывания выражение лица его менялось. Он открыл четыре разномастные карты. Казалось, его сейчас хватит удар. Он не мог поверить в происшедшее, смотрел на карты, щупая и потирая их. Потом уставился на меня.
— О, я выиграл, — обрадованно сообщил я и забрал прикуп. — Еще играем? — Я радостно потер руки.
Вокруг расселись сокамерники.
Играли мы долго, я проигрывался до штанов и опять выигрывал. Сокамерники толкались, возмущались и следили за моими руками. Они старались поймать меня на жульничестве. Туз, сам шулер, вовсю мухлевал, и получалось у него это, с моего позволения, через раз. Он пытался подловить меня, но поймать никак не мог.
— Вот не пойму, студент, как у тебя получается выигрывать? — Он злился, остервенело тасовал карты и поражался результатам своего мухлежа. Я же развлекался, как хотел. Время бежало, срок шел.
В конце Туз не выдержал и предложил, глядя на мой банк:
— Давай так. — Его трясло от азарта и злости. — Последний раз сыграем. Я выигрываю — забираю банк. Проигрываю — надеваю твои кандалы.
Я почесал голову.
— А ты их открыть сможешь? — недоверчиво глянул на него.
— Без проблем. — Он ждал.
Через пять ридок я сказал:
— Давай снимай цепи.
— Су-ука, — взвыл Туз и попытался ударить меня заточкой в лицо.
Но я был к этому готов. Не стал шуметь и привлекать внимания стражников. Выйдя на ускорение, уложил всех рядком, повыбивав у них сознание и дурь. Только Туза оставил.
— Туз, я в порту расскажу, что ты не отдал карточный долг. Ты представляешь, что с тобой сделают? — вел я с ним беседу, сидя на его груди.
— Не надо, — прохрипел полузадушенный шулер. — Я все сделаю.
Скоро шулер красовался в кандалах, забившись в угол.
— Теперь я верю, студент, что ты забил насмерть тринадцать горожан. — Он затравленно посмотрел на меня.
— Не верь, Туз, врут. Я еще маленький, — ответил я.
В это время открылась дверь камеры, и раздалось: