Вторники в замке

Джордж Джессика Дэй

– Давай-ка я лучше сам взгляну, – предложил Рольф.

Селии всегда приятно было, что брат обращается с ней как с равной. И сейчас, оказавшись вместе с ним у подножия извилистой лестницы, которая вела к Подзорной башне (так Селия мысленно окрестила круглую комнатку), она могла лишь надеяться, что не злоупотребляет его доверием.

– Теперь наверх, – сказала она.

Рольф помчался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, хотя ему мешало длиннополое официальное облачение. Припав к подзорной трубе выходящего на юг окна, он всмотрелся в пыль на главном тракте.

– Да, –

сказал он, – ты была права, это их карета. Она только что проехала через поселок, а стало быть, с минуты на минуту будет здесь. Нам лучше спуститься во двор, чтобы ее встретить.

Через считаные минуты брат и сестра оказались внизу. Рольф отправил одного из слуг за Лайлой, а потом вместе с Селией принялся в нетерпении расхаживать по мощенному камнем двору.

Ждать им пришлось недолго. Лайла появилась во дворе одновременно с каретой, которая во весь опор влетела в главные ворота и, содрогнувшись, замерла в нескольких шагах от королевских детей. Загнанные кони хрипели, покрытые клочьями пены; карета была облеплена грязью, исцарапана и ободрана.

– Что там – стрела?

Эти слова принадлежали Постреллу. Он, само собой, спустился в замковый двор вместе с Лайлой и оказался единственным, кто не потерял дар речи. Потому что в дверце кареты действительно торчала стрела. Вернее говоря, стрел было несколько, и торчали они в разных местах, а к тому же теперь, когда кони остановились, Селия обнаружила, что один из них мышастой масти, хотя все прочие – гнедые (король предпочитал именно гнедых). Стало быть, где-то по пути сюда им пришлось сменить коня.

– Мама!..

Селия нерешительно шагнула к карете, но Лайла схватила ее и оттащила назад.

Дверца кареты с треском распахнулась, и наружу выбрался, а скорее, вывалился какой-то человек. Солдат из охраны короля… да нет, сам сержант, который командовал охраной. Весь в грязи и в крови, левая рука висит на повязке, сделанной из шелкового шарфа. Одного из тех, что носит королева.

– Ваше высочество… – пробормотал сержант, увидев Рольфа, и из последних сил выпрямился. – То есть… ваше величество. – Он торжественно и угрюмо склонил голову. – С прискорбием вынужден сообщить, что ваш отец, король Сиянн, мертв.

– А… мама?

Голос Селии прозвучал так тихо, что сержант мог его и не расслышать. Однако расслышал.

– К сожалению… к моему величайшему сожалению, ее величество тоже мертва.

Глава 4

– Разбойники, – сказал сержант Эйвери. – На перевале на нас напали разбойники.

Они гурьбой вошли в тронный зал, велели просителям разойтись и послали за членами Королевского совета. Эйвери обессиленно рухнул в кресло, но Рольф наотрез отказался сесть на трон. Он без малейших затруднений провел на троне весь день, но сейчас Селия заметила, что брат не хочет даже смотреть в ту сторону. Эйвери все пытался встать на ноги, но он был так изнурен и вдобавок ранен, что стоило ему приподняться в кресле, как все дружно усаживали его обратно.

– Они поджидали нас в засаде. Едва мы доехали до самого узкого места, они атаковали нас с двух сторон. Стрелы загудели, точно рой рассерженных пчел,

и почти все мои люди погибли прежде, чем успели обнажить мечи. Упряжные лошади понесли, но одна из них споткнулась и сломала ногу, а иначе бы мне пришлось добираться сюда пешком.

– Как же ты спасся? – Голос Лайлы был очень тих, но ровен.

– Мой конь упал, и я ударился головой о камень. Тогда же и плечо вывихнул.

Сержант жадно припал к кубку, который подала ему служанка.

– Когда я очнулся, все было кончено. Повсюду лежали убитые, кони разбежались в испуге… ужасное зрелище.

Он сделал еще один глоток из кубка, избегая глядеть на пустой трон. И на Рольфа.

– И ты видел собственными глазами тела их величеств? – спросил один из советников.

– Нет… – медленно проговорил Эйвери. – Мне только показалось, что за грудой тюков, которые вывалились из багажного возка, мелькнуло зеленое платье королевы. Принц Бран ехал верхом, и я видел, что его конь валяется мертвым на дороге.

– А король? Ты видел короля?

Советник лорд Сефтон, почти ровесник Брана, взволнованно подался вперед, ожидая ответа, и в Селии тоже на миг вспыхнула надежда.

– Нет, – мрачно ответил сержант Эйвери. Он перевел глаза на Селию, и она твердо встретила его взгляд. – Боюсь… самого короля я не видел… но в дорожной пыли я нашел вот это.

Сердце девочки ухнуло в бездну.

Лорд Сефтон резко выпрямился в кресле, лицо его, исказившись от потрясения, на миг словно постарело. Сержант Эйвери держал на ладони перстень Грифона – золотой перстень в виде крылатого льва с изумрудными глазами, которые на свету замерцали, словно живые. Отец Селии, как и все его предшественники, получил этот перстень в день своей коронации. С тех пор он должен был всегда носить его как напоминание о монаршем долге, и Селия ни разу в жизни не видела отца без этого перстня. Она даже не была уверена, что перстень вообще можно снять. Рольф как-то сказал ей, что перстень Грифона зачарован и может быть снят только после смерти короля.

Тогда Селия решила, что брат над ней подтрунивает.

Сержант Эйвери протянул ладонь с перстнем к Рольфу, но тот даже не шелохнулся. Наконец престарелый лорд Фин подставил трясущуюся руку, и сержант уронил массивный перстень на его ладонь. Селию пробрала дрожь.

– И тем не менее мы пошлем поисковый отряд, – деловитым тоном произнес эмиссар по зарубежным странам. – Чтобы выяснить, не остался ли в живых кто-либо еще, и собрать уцелевшее имущество.

– Безусловно, милорд! – подхватил сержант Эйвери, выпрямляясь в кресле. – Я сам возглавлю этот отряд.

Он наконец взглянул на Рольфа и приподнялся было, но Рольф жестом велел ему сесть.

– Благодарю, сержант, – сказал он, – однако вначале пускай лекарь осмотрит твои раны.

С этими словами он послал лакея за замковым лекарем и отправил стражника с поручением собрать поисковый отряд да как следует вооружить его.

– Достойная мысль, лорд эмиссар! – дребезжащим старческим голосом провозгласил лорд Фин. – Если их величества и вправду мертвы, будет благим делом доставить в замок тела нашего незабвенного короля Сиянна Семьдесят Девятого и его царственной супруги.