Второе дыхание

Крон Александр Александрович

С т о л я р о в. Быстров! Передайте на корабли: "Операция по освобождению острова закончена. Командование высоко оценивает действия тральщиков, благодарит образцовую высадку десанта".

В о л о д я. Есть. (Взбирается на площадку и сигнализирует флагами.)

Появляется Бакланов. Он задумчив и мрачен. Молча

читает семафор. Затем подходит к палатке.

Б а к л а н о в. Отгремели пушки, заскрипели перья.

В о л ч о к. Это уж как водится.

Б а к л а н о в. Пошла писанина. (Расстилает

куртку, садится.) Жарко. Не выходит у меня Маликов из головы. Такой скромняга парень... Сам погиб, а корабль спас. Герой - и слов других нет.

В о л ч о к. Тсс!

Е р ш о в а (подходит с корзиной в руках. Ее глаза распухли от слез). Товарищи офицеры, кушать желаете?

Б а к л а н о в. Омлет?

Е р ш о в а. Колбаса жареная.

Б а к л а н о в. Пойдет. Спасибо, Маруся.

Ершова ушла. Все трое жуют. Волчок и Столяров

продолжают работать.

С т о л я р о в. Молодцом держится.

В о л ч о к. Но - переживает.

Б а к л а н о в. Вот, братцы, любовь! Кончается уж совсем, а все глазами кругом ищет. И шепчет - Мария...

С т о л я р о в. А мы и не замечали даже.

В о л ч о к. Настоящая любовь шума не терпит.

Б а к л а н о в. Вот это верно.

В о л ч о к. Георгий Иванович, проверь, пожалуйста, высадку мы начали четыре пятьдесят две?

С т о л я р о в. Если вы не против точности - в четыре пятьдесят семь.

Б а к л а н о в. Егор, ты с какого года женатый?

С т о л я р о в. С тридцать восьмого.

Б а к л а н о в. Давно уж.

С т о л я р о в. Да еще до свадьбы два года вокруг да около ходил.

Б а к л а н о в. Два года! И о чем же вы между собой толковали?

С т о л я р о в. Ты лучше спроси, о чем мы не толковали.

Б а к л а н о в. Стихи, наверно, читал?

С т о л я р о в. Даже сам писать пробовал.

Б а к л а н о в. Ну и как?

С т о л я р о в (сдержанно). Для печати не подошли. Жене - нравятся.

В о л ч о к. Минуточку. Как лучше сказать: "прямым попаданием снаряда" или "в результате прямого попадания"?

Б а к л а н о в. Один черт. И так и этак пробоина.

С т о л я р о в. Веревкина надо отметить. Отлично действовал.

Б а к л а н о в. Пиши как знаешь. Видеть я его не могу.

В о л ч о к. Почему?

Б а к л а н о в. Так. Большую я из-за него промашку в жизни сделал.

В о л ч о к. А что такое?

Б а к л а н о в. Петуха пустил. И всю песню испортил.

С т о л я р о в. Туманно.

Б а к л а н о в. А тебе все на свете ясно?

В о л ч о к. Задумался комдив.

Б а к л а н о в. А я как, по-вашему, не задумываясь живу?

С т о л я р о в. Не пойму, что ты на людей кидаешься. Чем ты не доволен?

Б а к л а н о в. Собой. Можешь ты это понять? Что? Удивительно?

Где-то рядом

затормозил "виллис".

С т о л я р о в. Два-ноль-два приехал.

Б а к л а н о в. Ну, держись, Максим. (Идет навстречу Радужному.) Смирно!

Р а д у ж н ы й. Вольно, вольно... Здравствуйте. Как здоровье, товарищ Волчок?

В о л ч о к. Спасибо, товарищ капитан первого ранга.

Р а д у ж н ы й. Ответ, что и говорить, дипломатический. (Протягивает руку.) Ты разве левша? Вот не знал. (Бакланову.) Раненых доставили?

Б а к л а н о в. Каких раненых, товарищ капитан первого ранга?

Р а д у ж н ы й. На отправку в госпиталь. Не доставили? (Взглянул на часы и разъярился.) Ну, всё. Кончилось мое долготерпение. Пусть эта баба прощается с погонами. Не пощажу.

Б а к л а н о в. Какая баба, товарищ капитан первого ранга?

Р а д у ж н ы й. Твой друг сердечный. Одноруков, индюк, чтоб его черти съели. (Заметив, что Бакланов вздохнул с облегчением.) Ты-то чего перепугался?

Б а к л а н о в. Нет, я ничего.

Р а д у ж н ы й. Как так ничего - побледнел даже. (Подумал.) Как появится - гони его ко мне на расправу, а раненых срочно грузи на свою посуду...

Б а к л а н о в. Товарищ капи...

Р а д у ж н ы й. Молчи, знаю. Ты слушай, что тебе говорят. На один корабль погрузишь, остальные держи в готовности. Собери-ка пока командиров.

Б а к л а н о в. Есть! (Володе.) Эй, юнга! Пиши на корабли: "Всем командирам срочно явиться к комдиву".

В о л о д я (с вышки). Есть!

Р а д у ж н ы й (осмотрелся). Не расстаешься с трубой своей? Пойдем, покажешь. (Двинулся к трубе, сопровождаемый Баклановым.) У меня для тебя новость.

Б а к л а н о в. Хорошая?

Р а д у ж н ы й. Зависит от взгляда. Умному - радость, дурню - слезы.

Б а к л а н о в. Так. Кто же я, по-вашему?

Р а д у ж н ы й. А вот сейчас видеть будем. (Вскарабкался с помощью Бакланова на возвышение, мельком взглянул в окуляры.) Ага! Растревожили муравейник. Ты подумай только. Давно ли ты на этот островишко только в окуляры поглядывал, а нынче вот - обеими ногами топчешь. А завтра перетащишь свою трубу вон на ту высотку, и опять перед тобой горизонт подвинется. Вот так и вся жизнь наша...

Б а к л а н о в. Идея ясна. Режьте сразу.

Р а д у ж н ы й. Сдавай Столярову дивизион. Учиться поедешь.

Б а к л а н о в (после паузы). Что так вдруг?

Р а д у ж н ы й. Вот именно, что не вдруг. Еще третьего дня думал, что не к спеху, а вчера поглядел на тебя и встревожился. Подумал, посоветовался с умными людьми и решил, что ехать тебе самое время.

Б а к л а н о в. Не поеду.

Р а д у ж н ы й. Это еще почему?

Б а к л а н о в. Поздновато мне за парту садиться. Четвертый десяток живу.