Второе кольцо силы
Шрифт:
Она изучающе смотрела на меня, по-видимому, ожидая вопроса или замечания. Я безмолвствовал.
– Теперь я сказала тебе все о том, что значит быть полным и неполным, – сказала она. – и я сказала тебе это точно так же, как Нагваль говорил мне. Это не имело никакого значения для меня тогда, и это не имеет никакого значения для тебя сейчас.
Я поневоле рассмеялся над тем, как она копирует дона Хуана.
– Неполный человек имеет дыру в своем животе, – продолжала она. – маг может видеть ее так же ясно, как ты можешь видеть мою голову. Когда дыра находится
– Ты можешь видеть эту дыру у тех, кто имел детей?
– Безусловно. Есть два способа видеть ее. Маг может видеть ее в своем сновидении, либо глядя непосредственно на человека. Маг, который видит, глядя на светящееся существо, без всякого труда обнаруживает, есть ли дыра в светимости его тела. Но даже если маг не знает, как видеть, он может посмотреть и действительно различить темноту дыры через одежды.
Она остановилась. Я побуждал ее продолжать.
– Нагваль сказал мне, что ты записываешь, а потом не помнишь то, что записал, – сказала она обвиняющим тоном.
Я запутался в словах, пытаясь защитить себя. Тем не менее что, что она сказала, было правдой. Слова дона Хуана всегда оказывали двоякое действие на меня: одно – когда я слушал в первый раз, что он говорит, и другое – когда я читал дома то, что я записал и о чем забыл.
Разговор с ла Гордой, однако, существенно отличался. Ученики дона Хуана ни в какой степени не были такими поглощающими, каким был он. Их откровения, хотя и необычные, были лишь недостающими кусочками составной головоломки. Из-за необычного характера этих кусочков картина не становилась более ясной, а становилась все более и более сложной.
– Ты имел коричневую дыру с правой стороны твоего живота, – продолжала она. – это означает, то тебя опустошила женщина. Ты сделал ребенка женского пола.
– Нагваль сказал, что я имела сама огромную черную дыру, потому что я произвела на свет двух женщин. Я никогда не видела эту дыру, но я видела других людей с такой дырой, какая была у меня.
– Ты сказала, что я имел дыру, у меня ее больше нет?
– Нет, она залатана. Нагваль помог тебе залатать ее. Без его помощи ты был бы еще более пустой, чем сейчас.
– Что это за латка?
– Латка в твоей светимости. Нет другого способа говорить об этом. Нагваль сказал, что маг вроде него самого может в любое время заполнить дыру. Но что эти заполнения – это только латка без светимости. Любой, кто видит или делает сновидение, может сказать, что это выглядит, как свинцовая латка на желтой светимости остальных частей тела.
Нагваль залатал тебя, меня и Соледад. Но он предоставил нам самим вернуть обратно сияние, светимость.
– Как он залатал нас?
– Он маг, он что-то положил в ваши тела. Он заменил нас. Мы больше не являемся теми же самыми. Латка – это то, что он положил туда сам.
– Но как он положил это туда и что это такое?
– То, что он
Ла Горда, казалось, не желала продолжать. Она заколебалась и начала запинаться.
– Что собой представляет донья Соледад? – настаивал я.
– Это очень трудно объяснить, – сказала она после длительных уговоров. – она такая же, как ты и я, и тем не менее, она отличается. Она имеет такую же самую светимость, но она не с нами. Она идет в противоположном направлении. Прямо сейчас она больше всего подобна тебе. Оба вы имеете латки, которые выглядят, как свинец. Моя латка исчезла, и я снова полное светящееся яйцо. Поэтому я и сказала, что ты и я будем в точности такие же самые в один прекрасный день, когда ты снова станешь полным. То, что делает нас в данный момент почти такими же самыми – это светимость Нагваля и тот факт, что оба мы идем в том же направлении и то, что мы оба были пустыми.
– Как полный человек выглядит для мага? – спросил я.
– Как светящееся яйцо, состоящее из волокон, – сказала она. – все волокна являются полными, они выглядят, как струны, туго натянутые струны. Это выглядит так, как если бы струны были тугие, как барабан.
С другой стороны, у пустого человека волокна оборваны на краях дыры. Если у него было много детей, то волокна вообще не похожи на волокна. Эти люди выглядят, как два светящихся участка, разделенных чернотой. Это ужасное зрелище. Нагваль заставил меня видеть таких людей, когда мы однажды были в городе в парке.
– Как ты думаешь, почему Нагваль никогда не говорил мне обо всем этом?
– Он говорил тебе все, но ты никогда не понимал его точно. Когда он осознал, что ты не понимаешь его, того, что он говорит, он бывал вынужден изменять тему. Твоя пустота препятствует твоему пониманию. Нагваль сказал, что для тебя совершенно естественно не понимать. Когда человек становится неполным, он действительно пуст; как тыква-горлянка, из которой вынуть внутренности. Для тебя не имело значения, сколько раз он говорил тебе, что ты пустой, настолько не имело значения, что он даже разъяснял это тебе. А ты никогда не знал, то он имеет в виду, или, еще хуже, ты не хотел знать.
Ла Горда вступила на опасную почву. Я попытался отвлечь ее другим вопросом, но она отклонила его.
– Ты любишь одного маленького мальчика и ты не хочешь понять, то Нагваль имеет в виду, – сказала она обвиняюще. – Нагваль сказал мне, что ты имеешь дочь, которую ты никогда не видел, и что ты любишь того маленького мальчика. Одна взяла твое острие, другой захватил тебя. Ты сплотил их вместе.
Я должен был прекратить писание. Я выполз из пещеры и встал. Я начал спускаться вниз по крутому уклону к дну лощины. Ла Горда следовала за мной. Она спросила меня, не расстроился ли я из-за ее прямоты. Я не хотел врать.