Второе нашествие янычар. История создания «национально свидомых»

Русин

Возвратившийся в Россию граф Бобринский поднимает шум о положении дел в Галиции. Но у российских властей понимания русинская проблема не находит, а либеральная пресса как по команде, единодушно относится к делу враждебно. Русинов она описывает «националистами и ретроградами», а «украинцев» — «либералами и прогрессистами»! Не находя нигде официальной поддержки, граф Бобринский при помощи компетентных в галицких делах русских людей организует в Петербурге, Киеве «Галицко-русские общества», которые начинают собирать средства в помощь Прикарпатской Руси. Это были первые и к тому же не царские рубли, которые Галиция стала получать от своих братьев в России. Но средства эти были скудны, и все они уходят на помощь по содержанию общежитий при гимназиях, в которые принимают на полное содержание

талантливых мальчиков из бедных крестьянских семей.

«Новый Курс» захватил австрийские власти врасплох. Согласно австрийской конституции они не могли прямо и открыто выступать против него, да это и невозможно было сделать из-за многочисленности «государственных изменников». Раньше, когда обнаруживались такие «преступления» у нескольких лиц, их судили, сажали в тюрьму. Теперь же нужно было иметь дело уже с сотнями тысяч «изменников», государственную измену которых невозможно было доказать. Но власти не дремали и выжидали подходящий случай, подготовив целый ряд процессов о «шпионстве», первый из которых начался в 1913 году, незадолго до начала Первой Мировой Войны. Началась настоящая «охота за ведьмами», в роли которых выступили все более-менее русофильски настроенные русины оккупированных австрияками территорий.

Но и от старых способов австрияки отказываться не собирались. Для оказания помощи «попикам» и «национально свидомым» учителям власти бьют по крестьянскому карману. Власть щедро ссужает деньгами крестьянские кооперативы «украинцев», которые дают по деревням взаймы только своим приверженцам. Крестьяне, не желающие назвать себя украинцами займов не получают. В отчаянии русинские общественные деятели бросаются за помощью к чехам, и по ходатайству Крамаржа и Клофача (Масарик был врагом русских вообще, и в парламенте всегда поддерживал украинофилов) получают в Живностенском банке кредиты для своих кооперативов. Самый большой чешский банк — Центральный Банк Чешских Сберегательных Касс, также давал многомиллионные займы только «украинским» кооперативам. Впрочем, величина полученных кредитов русинам помогает слабо.

Выборы в сейм сопровождаются уже жандармским террором, насилием и убийствами крестьян-русинов. В 1897 году галицкий наместник граф Бадени во время выборов в галицкий парламент заливает кровью всю Галицкую Русь: десятки крестьян были убиты, сотни были тяжело ранены, а тысячи заключены в тюрьмы. В 1907 году в городе Горуцке Дрогобычского уезда австрийские жандармы застрелили в день выборов пять крестьян. Затем происходит череда политических процессов — дело Семена Бендасюка, и о. Максима Сандовича, первый и второй Мармарош-Сигетские процессы над перешедшими в Православие русинами села Иза, и их священником о. Алексием (Кабалюком), на Буковине «дело братьев Геровских» — (Георгий — известный ученый карпато-русский филолог, Алексей — политический лидер, исповедник Православия).

«Украинцы» пользуются на выборах и моральной и финансовой поддержкой власти. Имя избранного громадным большинством русинского депутата при подсчете голосов просто вычеркивается. Избранным объявляется кандидат — «украинец», который получил менее половины голосов. Борьба русских с «украинцами» приобретает все более ожесточенный характер и продолжается в условиях страшного террора вплоть до Первой Мировой Войны, которая стала войной немцев против славян. Войны, к которой Германия и Австро-Венгрия готовились десятки лет, для чего ими и насаждался среди исконно русского населения в Галиции «украинский» национализм, со всей егоиррациональной зоологической ненавистью к России.

В 1915 году, уже во время Первой Мировой Войны, группа галицких «украинцев» ходатайствовала перед австрийским правительством о законодательном внедрении в народе названия «Украина», «украинец», «украинский народ». С этой целью «национально свидоми» обратились к австрийскому правительству с запиской («Denkschrift uber notwendigkeit des ausschlisslichen des nationalnames «Ukrainer». Wien. 1915.), которая была напечатано в количестве 25 экземпляров, и не предназначалась для общественного распространения. В этой

записке авторы пытались обосновать употребление термина «Украина», «украинский» якобы научными доводами. Правда, для того, чтобы окончательно не настроить русинское население против власти, даже австрийское правительство вынуждено было отказать «украинствующим» самостийникам в их просьбе. Депутат австрийского парламента В. Василько обратился 13 января 1917 года с письмом к австрийскому министру иностранных дел графу Чернину. Предметом этого письма была упомянутая выше записка. В своем письме Василько написал: «Сразу после объявления войны, национально настроенные антирусские русины возбудили ходатайство об употреблении официального наименования «украинцы», чтобы не иметь ничего общего с старо-русинами и русинами-русофилами». В конце письма Василько уверяет, что удовлетворительному разрешению этого вопроса австрийские, лояльно настроенные русины, придают колоссальное значение».

Только в глухой Буковине, откуда вести не проникали в широкий мир, завели примерно с 1911 года обычай требовать от русских богословов, кончавших семинарию, письменного обязательства: «Заявляю, что отрекаюсь от русской народности, что отныне не буду называть себя русским; лишь украинцем и только украинцем». Священникам, не подписавшим такого документа, не давали прихода.

Начало Первой Мировой Войны ознаменовалось настоящим геноцидом, о котором предпочитают умалчивать нынешние власти «Нэзалежной Украйины». По весьма прозаической причине. Кроме оккупантов в качестве настоящих палачей русских выступили «национально свидоми украйинци», идейные и настоящие родители следующего поколения фашистских прихвостней — бандеровцев.

С началом Первой Мировой Войны австрийской властью при помощи «украинцев» и «украинствующих» униатов против мирного и безоружного населения был начат массовый антирусский и антиправославный террор, который во время гитлеровского нашествия повторил Степан Бандера, нынешний герой «национально свидомых» (что полностью рушит утверждения, что ОУН и УПА боролась против «Советов»).

Только в одном из австрийских концлагерей, в Талергофе было уничтожено более 60 тыс. человек, еще около 80 тыс. было убито после первого отступления русской армии, в том числе около 300 униатских священников, заподозренных в симпатиях к Православию и России. Была практически уничтожена вся русская национальная интеллигенция Галиции. От 100 до 200 тысяч русинов, спасаясь от австрийского геноцида, бежали в Россию.

Бежавшие в Россию русины остались верны идее воссоединения. Следует привести один характерный пример. В Ростове на Дону из шести тысяч русинов в рядах белогвардейцев оказалось несколько десятков, может быть несколько сотен людей, преимущественно зеленой молодежи, не особенно разбиравшейся в хаосе революционных событий. Спасшиеся от уничтожения русины прекрасно понимали, кто воюет против России.

По словам историков, галицких русинов, эмигрировавших в то время: «австро-мадьярский террор сразу на всех участках охватил прикарпатскую Русь … братья, вырекшиеся от Руси, стали не только прислужниками Габсбургской монархии, но и подлейшими… палачами родного народа … униаты — были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время Первой мировой войны».

Терезин и Талергоф

Настоящим адом для военнопленных русских и русинов Галиции и Закарпатья стал Талергоф, по сравнению с которым меркнет «слава» даже фашистских лагерей. В качестве примера можно привести несколько отрывков из книги блестящего историка Галицкой Руси Василия Ваврика «Терезин и Талергоф», изданной в 1928 году во Львове. Свою творческую деятельность автор начал в концлагере Талергоф, узником которого он был. Одновременно он тайно выпускал лагерные журналы и листовки, где описывал австрийские зверства. После крушения Австрии Ваврик проживал во Львове, принимая активное участие в издании «Телергофских альманахов» — подробных сборников, посвященных австрийскому геноциду, русинов.