Второе первое впечатление
Шрифт:
Тедди издал странный звук вроде тсс!
– Я уже понял, что ты исключительно аккуратная особа. Люблю заглядывать в комнаты, где живут женщины. Очень познавательно.
– Не сомневаюсь, – неприветливо отвечаю я, тем самым рассмешив Тедди. – Ну давай смейся, смейся. Скажи мне, какая я зануда.
Упреждение насмешек надо мной – мой продвинутый прием.
– Ты очень, очень интересный человек. – Он говорит вполне искренне. Похоже, нельзя забывать о том, что против лома
Я знаю, Тедди не просто так у меня околачивается, и это никак не связано с тем, какой я интересный человек. Если бы мы учились в школе, я бы решила, что он забыл написать эссе к завтрашнему утру. Глупое сердце, молчи!
– Посмотри на коробки на платяном шкафу. На каждой есть этикетка. Наклеенная с помощью моего этикет-пистолета.
Тедди ежится, будто у него мурашки по всему телу:
– Клево!
– О да, очень. – Я всегда считала свою спальню миленькой и уютной, но, думаю, для Тедди она слишком детская.
Я бросаю взгляд на кровать, и по шее расползается предательская краснота.
– Привет, чувак! – говорит Тедди старому плюшевому мишке на кровати. – Меня зовут Тедди. А тебя? – Тедди косится на меня, и мне кажется, что я чувствую его улыбку где-то внутри себя. Где-то внизу живота. – Пожалуйста, скажи, что его зовут именно так, как я думаю.
Невыносимо слышать этот голос и чувствовать на себе этот взгляд.
– Его зовут Руперт, – вру я, но с достоинством.
Но Тедди не проведешь.
– Ну да, так я тебе и поверил. Итак, а кто видит эту комнату?
Надо же, какая странная формулировка.
– Что ты имеешь в виду? Никто не видит, кроме меня. А теперь и тебя.
Он улыбается и убирает плечо из дверного проема:
– Счастливо, Тедди. Мне пора принимать ванну.
Я с трудом удерживаюсь, чтобы не вытолкать незваного гостя.
– Кстати, у меня небольшая проблема. – Тедди придерживает рукой дверь, и я снова вижу костяшки его пальцев.
«БЕРИ». Весьма своевременное напоминание. Он наверняка собирается объяснить, что его здесь держит.
– Скажешь мне об этом утром. – Я начинаю отдирать его пальцы от двери. Б, Е, Р…
– У меня нет простыней. И полотенец. И всего остального, что не является одеждой. Нет даже куска мыла, не говоря уже об ароматических свечах. Думаю, мне нужна помощь.
Возможно, мне следует быть погостеприимнее с сыном моего босса.
– Там наверняка найдется запас всего необходимого на всякий пожарный. Позволь, я посмотрю.
Я следую за Тедди в его новое жилище и растерянно моргаю. Холодно, сыро, скудная обстановка. Ладно, мне действительно жаль Тедди.
– Это термостат. Но не уверена, что он работает.
– Да уж, все очарование советского ракетно-испытательного полигона. Ты согласна
– Прости, я не беру новых клиентов.
– Я предпочел бы остаться там, – Тедди кивает на общую стенку, – с тобой.
Мое сердце выскакивает из груди и прыгает по полу. И именно в тот момент, когда я собираюсь броситься за ним, Тедди добавляет:
– Шучу-шучу. Ты мне нужна ради твоего телевизора.
Перевожу: «Можешь и не надеяться, овца».
Я открываю бельевой шкаф:
– Голову даю на отсечение, тут точно лежал комплект простыней.
А теперь здесь нет даже рулона туалетной бумаги. Плохо дело.
– Рути… – Сзади раздается низкий вкрадчивый голос Тедди. И снова предательски холодеет спина, совсем как тогда, когда Тедди гладил обои, но не дотронулся до меня даже пальцем. – А можно получить пароль от твоего Wi-Fi?
– Теодор, мечтать не вредно. – Мне нужно быть чуть пожестче с этим котярой, а иначе он будет всю ночь мяукать у меня под дверью. – Кстати, супермаркет еще работает. Вперед!
Он смотрит на меня во все глаза. У него особенная белозубая улыбка, которая действует на меня тем сильнее, чем дольше я на него смотрю.
– Чем, спрашивается, ты сейчас занимаешься?
Он моргает, и силовое поле сразу ослабевает.
– Что?
– Ты пытаешься меня очаровать. – Приятно видеть, что он смущен и не в силах посмотреть мне в глаза. – Твоя волшебная сила, возможно, действует на других девиц, но только не на меня.
Надеюсь, я права. Я возвращаюсь на свою половину, но Тедди проскальзывает у меня за спиной, не дав захлопнуть дверь.
– Здесь так уютно и тепло. – Он трет руки, словно пришел с мороза, а розовые щеки еще больше усиливают эффект. – Я просто посижу здесь немножко. – И вот он уже на диване, раскрывает журнал о здоровье. – Ну-с, что тут у нас. Молочница. Что, черт возьми, это значит?! Что за молочница? – Мучительная пауза, пока его глаза перебегают слева направо, после чего он говорит скорбным голосом: – И как женщины все это выносят?
Я с трудом возвращаю себе дар речи:
– Я не стану принимать ванну, пока ты здесь.
– А почему нет? – Он смотрит на включенную духовку. И явно прикидывает, как бы выцыганить приглашение на обед. Гладит пульт от телевизора. Откидывается на подушки и вздыхает. – Мне кажется, я в раю.
На двери ванной комнаты нет защелки.
– Я тебя совсем не знаю.
– А у меня такое чувство, будто я знаю тебя целую вечность, – отвечает Тедди с такой подкупающей искренностью, что мне требуются титанические усилия, чтобы устоять. И взять на вооружение слова Ренаты: «Я готовилась к этому всю свою жизнь».