Второе правило волшебника, или Камень Слёз
Шрифт:
Она заплакала. Орск, Тоссидин, Чандален... а теперь ее очередь. Как мог Приндин сделать такое? Как он решился? Он ведь заколол собственного брата как ни в чем не бывало! Как человек вообще мог пойти на такое. Человек ли это, или...
Дитя Погибели!
Кэлен была поражена внезапной страшной догадкой. До сих пор она не очень-то верила в существование детей Погибели, хотя Волшебники говорили ей о них. Ей казалось, что это лишь предрассудки суеверных людей, что нет этих посланцев Смерти, Подземного мира, которые
Теперь она сама попала в лапы такого Посланца Погибели. О добрые духи, почему же никто не понял этого? Он помогал ей столько раз, и она доверяла ему!
Вот так он и получил возможность постоянно следить за ней и сообщать обо всем Владетелю. Недаром Даркен Рал смеялся над ее глупостью!
Теперь у Кэлен не осталось сомнений: завеса действительно разорвана.
Даркен Рал не обманул ее. Он явился, чтобы окончательно уничтожить завесу, а она, Кэлен, имела глупость полагать, что прекрасно знает, что делает. И все это время Даркен Рал и сам Владетель наблюдали за ней глазами Приндина!
Но почему он ждал так долго, почему позволил ей участвовать в битвах, допустил, чтобы погибло столько людей?
Кажется, Кэлен поняла, почему. Владетель принадлежал миру Смерти, и его цель — уничтожать все живое. Он ненавидел жизнь, всякую жизнь. Для того, чтобы принести смерть всему живому, ему и потребовалось разорвать завесу.
Ненавидя живое, он наслаждался, когда люди умирали. Он вовсе не хотел слишком скоро прерывать боль, страдания, убийства.
Приндин тащил Кэлен через лес так, словно она сама уже мертвая. Левая нога онемела. По крайней мере теперь не будет так болеть рана.
Когда они добрались до шалаша, Кэлен увидела, что поляна завалена мертвыми телами, не только галеанцев, но и воинов Имперского Ордена, которых убил Орск.
Вскоре, очевидно, Приндин должен будет передать ее войску Ордена, и они отрубят ей голову. Тогда всему конец, и она никак не сможет помешать всему этому. Она никогда не увидит больше Ричарда, и он никогда не узнает, как она любит его!
Приндин втащил Кэлен в шалаш и уложил на подстилку из ветвей. Потом он зажег еще две свечи. Кэлен очень старалась не потерять сознание.
— Я хочу видеть тебя, — сказал он ей. — Я хочу хорошо видеть тебя: ты выглядишь очень соблазнительно.
Она всегда любила его улыбку, но сейчас она ненавидела ее.
Приндин откинул в сторону меховую накидку. Он больше не улыбался. Глаза его стали дикими. Теперь он не говорил больше на ее языке, только на своем.
— Раздевайся! — приказал Приндин. — Я хочу сначала насмотреться на тебя всласть.
Он приставил ей нож к горлу, но она не могла повиноваться: она слишком ослабела.
— Приндин, — прошептала Кэлен, — воины скоро вернутся и застанут тебя здесь.
— Они будут слишком заняты. — Он снова заулыбался. — Не так уж
— Приндин, ты же был мне другом. Пожалуйста, не делай этого!
— Ну, так я сам раздену тебя! — Он развязал ее пояс.
Она плакала от бессилия. Она потеряла друга, в безумии предавшегося Владетелю.
— Приндин, зачем тебе это? Он сел на пол, словно удивленный ее вопросом.
— Великий дух говорил мне, что ты будешь моей, прежде чем он заберет твою душу в Подземный мир. Он говорил, что это будет мне наградой за службу. Великий дух доволен мной, ведь я передам ему тебя.
Укушенное место на шее Кэлен снова заболело. Она с горечью подумала о погибших Тоссидине и Чандалене. И ее собственное положение было страшным в своей безысходности. Яд действовал все сильнее.
Приндин навалился на нее и поцеловал в шею, в то место, которого некогда коснулись губы Даркена Рала, где сейчас горел след от укуса. Кэлен ощутила острую боль.
— Приндин, прошу тебя... когда ты... сделаешь это со мной... отпусти меня, пожалуйста.
Кэлен надеялась, что просьба на его собственном языке тронет его больше.
Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.
— Для меня не выйдет ничего хорошего, если я отпущу тебя. Ты отравлена, сначала — чаем, потом стрелой. Так или иначе, ты скоро умрешь. Но тебя должны обезглавить прежде, чем ты умрешь от яда. Так будет лучше. Ты будешь меньше страдать. В этом состоит моя милость по отношению к тебе.
Приндин снова наклонился над нею, чтобы поцеловать ее в шею. Слезы текли по щекам Кэлен.
— Я ненавижу тебя и твоего великого духа, — ответила она, плача.
Он вдруг выпрямился, насколько это можно было сделать в шалаше, и бросил на нее злобный взгляд.
— Ты будешь моей! Мне это было обещано. Я позаботился о том, чтобы твоя магия не помешала мне. Если ты не захочешь отдаться мне, я возьму тебя силой! Ты принесла моему народу свое ненавистное колдовство! Ты — порождение зла, но я овладею тобой, сломив твою злобную силу. Великий дух говорил, что так и должно быть!
Приндин снял через голову рубаху. Он снова навалился на Кэлен... и в следующий миг они смотрели друг на друга, не понимая, что произошло.
Точнее, Приндин не понял, что случилось, а Кэлен не понимала, как это случилось.
Кэлен почувствовала, как кровь Приндина потекла по руке. Он вдруг закашлялся, сплевывая кровь. Потом замер в неподвижности. Его жизнь закончилась.
Слезы все текли по щекам Кэлен. У нее не было сил, чтобы сбросить с себя его бездвижное тело, и она задыхалась под его тяжестью. Так она и лежала, чувствуя, как его кровь течет по ее телу, понимая, что уже не может сопротивляться действию яда.