Второе правило волшебника, или Камень Слёз
Шрифт:
Весело болтая, чего уже давно не делали, они плотно поели и начали собираться в путь. Чандален неуверенно приблизился к Кэлен.
— Мать-Исповедница, я хочу у тебя кое-что спросить. Я бы не стал тебя беспокоить, но больше некого.
— Слушаю, Чандален.
— Как будет груди на вашем языке?
— Что?
— Какое слово означает груди? Я хочу сказать Джебре, что у нее красивые груди.
Кэлен машинально повела плечом.
— Прости, Чандален, я давно хотела с тобой этом поговорить, но было как-то
— Говори сейчас. Я хочу сказать Джебре, как сильно мне нравятся ее груди.
— Чандален, у Племени Тины принято говорить женщинам такие вещи. Это комплимент. Но в других местах это не комплимент, а оскорбление. Сильное оскорбление, если люди недостаточно близко знакомы.
— Я хорошо с ней знаком.
— Недостаточно. Поверь мне. Если она тебе действительно нравится, ты не должен говорить ей таких вещей, иначе она обидится.
— Что, местные женщины не любят слышать правду?
— Все не так просто. Ты стал бы говорить женщине в своей деревне, что хотел бы видеть ее без грязи на волосах, даже если это правда?
Чандален приподнял бровь.
— Я понял.
— Тебе еще что-нибудь в ней нравится?
Он радостно закивал:
— Да. Мне все в ней нравится.
— Тогда скажи ей, что тебе нравится ее улыбка. Или волосы. Или глаза.
— А как мне узнать, что можно хвалить, а что — нет?
Кэлен вздохнула:
— Ну, пока что ограничься тем, что не скрыто под одеждой, и все будет в порядке.
— Ты мудрая, Мать-Исповедница, — задумчиво кивнул Чандален. — Я рад, что Ричард вернулся, иначе ты наверняка выбрала бы себе в партнеры Чандалена.
Кэлен рассмеялась и слегка обняла его. Чандален ласково ответил тем же.
На улице Кэлен увидела капитана Райана, лейтенанта Гобсона, Брина, Питера и остальных своих знакомых. Они тоже пребывали в приподнятом настроении.
В конюшне она пошла к Нику. Когда они бежали из Эйдиндрила, Чандален выкрал жеребца. Завидев Кэлен, огромный боевой конь тихонько заржал.
Кэлен ласково погладила уткнувшуюся в нее серую морду.
— Как поживаешь, Ник? — Жеребец фыркнул. — Как тебе понравится перспектива отвезти королеву Галеи в Эбиниссию?
Ник радостно замотал головой, стремясь поскорее вырваться из конюшни и оказаться на свежем воздухе.
С сосулек на крыше лила капель. Кэлен устремила взгляд на холмы. День обещал быть на редкость теплым для зимы. Впрочем, скоро уже весна.
Госпожа Сандерхолт немало изумилась, когда Ричард попросил еще тарелку супа и здоровенный ломоть хлеба.
— Госпожа Сандерхолт, вы готовите самый лучший пряный суп в мире. После меня, конечно.
На кухне челядь готовила завтрак. Госпожа Сандерхолт прикрыла дверь.
— Я рада, что тебе лучше, Ричард. Прошлой ночью я боялась, что ты сотворишь что-нибудь ужасное. Ты так горевал. Но уж больно разительна
Ричард, продолжая жевать, посмотрел на нее. Проглотив хлеб, он сказал:
— Я скажу вам, если пообещаете хранить тайну. Потому что, если вы кому-нибудь расскажете, могут возникнуть большие сложности.
— Обещаю.
— Кэлен не умерла.
Госпожа Сандерхолт тупо уставилась на него.
— Похоже, с тобой дело обстоит гораздо хуже. чем я полагала. Ричард, я собственными глазами видела...
— Я знаю, что вы видели. Волшебник, которого вы видели, — мой дед. Он наложил чары, чтобы все поверили, что ее казнили. С тем, чтобы избежать погони и спокойно уйти из города. Она жива и здорова.
Госпожа Сандерхолт кинулась ему на шею.
— Ой, слава добрым духам!
— Безусловно, — ухмыльнулся Ричард.
Прихватив миску с супом, Ричард вышел на улицу полюбоваться рассветом. Он был слишком счастлив, чтобы сидеть в четырех стенах. Устроившись на широкой ступеньке, он оглядел великолепный дворец. Башни, шпили, крыши сверкали в ранних солнечных лучах.
Уплетая суп, Ричард смотрел на ближайшую горгулью, здоровенную скульптуру, поддерживаемую тонкими колоннами. Розовые облака позади горгульи начали светлеть, и гротескный грубый силуэт был четко виден.
Ричард сунул в рот очередную ложку супа, и тут ему показалось, что горгулья глубоко вздохнула. Поставив миску на землю, Ричард поднялся на ноги, не спуская глаз с темной фигуры. Горгулья опять пошевелилась, чуть повернувшись.
— Гратч! Гратч, это ты?!
Фигура не двигалась. Может, это всего лишь игра воображения? Ричард широко раскинул руки.
— Гратч! Прости меня, пожалуйста, если это ты! Гратч, я соскучился по тебе!
Мгновение ничего не происходило, затем широкие крылья распахнулись. Фигура придвинулась к краю крыши и спланировала вниз. Взмахнув крыльями, огромный гар приземлился на ступеньки чуть поодаль.
— Гратч! Ох, Гратч, я так без тебя скучал! — Гар глядел на Ричарда сверкающими зелеными глазами. — Не знаю, поймешь ли ты меня, но я вовсе не имел в виду то, что наговорил тебе тогда. Я просто старался спасти тебе жизнь. Пожалуйста, прости меня! Ричард любит Гратча.
Крылья гара свернулись, облачко пара вырвалось свозь длинные клыки. Уши встали торчком.
— Грааатч люююб Рааач-ааарг.
Гар кинулся в объятия Ричарда, сбив его с ног. Ричард обнял мохнатого зверя, а Гратч обхватил его лапами и крыльями. Они гладили друг друга по спине и улыбались каждый по-своему.
Когда они наконец успокоились и сели, Гратч наклонился и с любопытством заглянул Ричарду в лицо. Большим черным когтем он осторожно погладил юноше щеку.
Коснувшись своего гладкого подбородка, Ричард улыбнулся: