Второе пришествие
Шрифт:
Лилия дернулась, но не смогла вырваться.
— Не хочешь, чтобы тебя считали «чайником» — не кипятись, — шепнул ей я. Девушка ослабила хватку.
Убрав оружие в положенное ему безопасное место, я подошел к своей правой кроссовке. Именно правой, потому что она была одна, левой не оказалось на месте. Мне это показалось странным, но не возмутительным. Я даже не подумал о краже, скорее стало любопытно, кто же мог заинтересоваться моей необычной для этих краев обувью.
Искать пришлось недолго. Стоило выглянуть во двор,
— Так вот кто посягнул на мое имущество, — окликнул его я, и охотник испуганно обернулся.
— Я никогда не видел столь необычной обуви, — объяснил он, когда я припрыгал к нему на одной ноге. — И когда я увидел ее, то не удержался, чтобы не осмотреть.
— И как продвигается исследование? — улыбнулся я. Впервые представитель этого мира проявил интерес к изделию мира, скажем так, параллельного.
— Кто их сделал? — Виктор крутил в руках кроссовку.
— Не знаю, — пожал плечами я, балансируя на одной ноге. — Купил на распродаже.
— Невероятная работа. Такой ровный и четкий шов, необычная обработка кожи. А подошва изготовлена из какого-то странного материала — но мягкая, подвижная, не рвется. Где изготавливают такую обувь?
— Очень далеко отсюда.
— На юге? Я слышал, что там искусство южных мастеров очень высоко, но чтобы настолько…
Неожиданно дверь дома резко и с хрустом распахнулась, и на крыльцо вывалился Герман, запнулся, чуть не упал. Поднял с земли выпавший из рук посох и дал деру, с ходу перемахнув через плетень.
Затем в дверном проеме появилась Лилия. Довольная и важная. Кажется, она все же расквиталась с Германом за нанесенное оскорбление. Увидела меня и подбежала.
— Нам надо поговорить! — потребовала она.
— Простите, госпожа, — обратился к ней Виктор, вернув мне кроссовку, которую я немедленно нацепил. — Не уделите мне немного внимания? Я собирался сделать сапожки, нужно определить размеры.
— Позже! — сказала она, словно отрезала. — Нам надо поговорить!
Она ткнула мне в грудь пальцем и пошла в дом. Мы с Виктором переглянулись, я пожал плечами и пошел за ней.
— Почему это я «чайник»? — Лилия скрестила руки на груди. Мы спрятались с ней на кухне. Здесь она могла задать мне любые вопросы.
— Какой еще «чайник»? — не сразу сообразил я.
— Ты назвал меня «чайником»! — вскипела она. — У меня что, вот так носик, ручка, да еще пузико отвисает?
Она изобразила вышеупомянутый сосуд.
— Ах, ты про это, — невольно усмехнулся я. — Ну, это… поговорка такая. Означает, что нужно проще относиться к жизни, не кипятиться лишний раз.
— Сам придумал? — Лилия была строга и проницательна.
— Да… — вынужденно признался я. — Надо же было как-нибудь тебя успокоить.
— Но он все равно получил свое! — улыбнулась девушка. — Что-то он возомнил о себе несусветное.
— Сама-то ты не шла, — отвернулся я. — Не мог же я тебя в лесу бросить.
— Мог бросить, — заявила она. — Ты же демон.
— Я говорил уже, что я не демон!
— Ты говорил, что не уверен, а раз не уверен, значит, ты — демон. — Странной была ее логика, но в чем-то справедливой. — Но почему ты вынес меня из леса? Зачем спас этих людей? Мне сказали, что ты сам едва не погиб, сражаясь с ограми. Чего ты добиваешься?
— Мы уже говорили об этом. — Мне не хотелось продолжать эту тему.
— Но я все равно не понимаю. — Видимо, ей не давал покоя этот вопрос. — Почему ты, демон, делаешь добро людям? Выручаешь их, защищаешь, перевоспитываешь. Что ты хочешь доказать, кому доказать?
— Никому, ничего. Мне просто скучно. Я так ублажаю свое эго — спасаю тех, кого считаю интересными.
— Вроде меня?
— Вроде тебя.
— Но если ты так развлекаешься, то почему всегда печален? Почему ты погружен в тяжелые думы, обеспокоен, встревожен? Если ты делаешь то, что тебя забавляет, почему тогда не радуешься?
— Ты действительно хочешь знать? — Я неожиданно смягчился. Лилия была умной не по годам. Пусть иногда она казалась неисправимой глупышкой, когда она становилась серьезной — она была действительно серьезной и понимающей.
— Хочу! — уверенно кивнула она. — Хочу знать, где ты был, пока не оказался здесь. Пару недель. Ты сказал, что находишься здесь всего пару недель. Где ты был до этого?
— Дома, — сухо отозвался я.
— Там? — Лилия направила палец в пол. — Или там? — палец указал в потолок.
— В другом мире. В мире, реальность которого существует параллельно с этим. Я не знаю, есть ли у них различия в ходе времени, в топологии, метрике, географии. Внешне они похожи, разве что мир, из которого прибыл я, возможно, является версией этого, но с разницей примерно в четыре сотни лет. Четыре сотни лет в будущее. За одним серьезным исключением: в моем мире никогда не существовало магии. Там я был не демоном, а обычным человеком.
Я вытянул перед собой руку и перевернул ладонью вверх. В ту же секунду кисть вдруг обволок плотный черный туман, который, казалось, выделился из пор кожи. Быстро, невероятно быстро.
Я испугался, увидев его. Ведь я совсем не хотел применять этого заклинания, не хотел высвобождать силу Эфира. Только подумал о нем, и он тут же появился. Это было неожиданно.
Туман быстро рассеялся.
— Значит, ты просто хочешь вернуться домой? — спросила меня Лилия. Она меня поняла. Может, как-то по своему, но, кажется, поняла.
— Хочу вернуться домой, — кивнул я.
В дверь кухни осторожно постучали. Ее можно было легко открыть, она вовсе не запиралась, но по какой-то причине этого не сделали.