Второе пророчество
Шрифт:
— Запомни, время — это то, чего у тебя уже никогда не станет больше, чем есть сейчас! — Когти Анели сжались, впиваясь в мою кожу и причиняя боль. — Время бесплатно излечивает нас от нанесенных любовью ран, превращая их в жуткие, вечно ноющие отметины…
Фрида сочувственно отвернулась, рефлекторно прикасаясь к своим шрамам, и я сразу поняла — в ее жизни тоже не обошлось без изрядно «наследившего» возлюбленного. Илва целомудренно потупила глаза, похоже, она сумела устоять перед искушением мужчиной.
— Итак, мужчины уже успели тебе навредить! — обличающим тоном констатировала Анеля. — Мы должны подправить
— Готова! — стараясь говорить твердо и не дрожать поджилками, отчеканила я. — Я обещала это своим мертвым друзьям!
— Умница! — искренне похвалила меня Фрида. — А ты смелая, молодая Кружевница. Ибо клятва мертвым — это то обещание, которое придется исполнить при любом раскладе!
Я обреченно стиснула зубы. А чего тут еще скажешь?
— У меня к тебе одна просьба, — робко попросила смиренница Илва. — После того как мы отдадим тебе свои силы, подари нам вечный покой.
— Ладно! — легкомысленно пообещала я, еще не понимая, что именно она имеет в виду.
— Положи правую руку на стол ладонью вверх! — скомандовала Анеля. — Сестры, вы готовы?
Вместо ответа Фрида сплела свои пальцы с пальцами Илвы, а та, в свою очередь, крепко ухватилась за левую руку Анели. Не расцепляя странной цепочки, образованной из трех монахинь, старая Кружевница извлекла из ножен «Луч Селены». Я зачарованно наблюдала, как лезвие кинжала начало наливаться загадочным сиянием, постепенно достигая немыслимого пика свечения. Тогда Анеля вдруг выкрикнула какую-то напевную фразу, совершенно мне непонятную, и… изо всех сил вонзила раскаленный клинок в мою доверчиво подставленную ладонь. Я пронзительно заорала от жуткой боли и грохнулась в обморок…
Кажется, пахло кровью. Я принюхалась и пришла к выводу, что не ошибаюсь. Этот гнетущий, приторно-сладковатый запах невозможно спутать с каким-либо другим. Я открыла глаза, сразу же упершись взглядом в низко нависающий надо мной дощатый потолок. Сердце испуганно захолонуло, обданное неконтролируемой волной паники: «Я что, в гробу?» Я повернула голову набок и облегченно вздохнула: «Нет, слава богу, померещилось!» Я находилась все в том же лесном домике и лежала на полу, распростертая между лавкой и столом. Возле моего лица валялась испачканная кровью медная ступка, даже на вид увесистая и неподъемная. Очевидно, упав в обморок, я капитально приложилась об нее затылком. Еще повезло, что не убилась!..
Я со стоном и оханьем кое-как перевела свое непослушное тело в сидячее положение, сосредоточенно ощупывая затылок. Под волосами угадывалась здоровенная шишка, а у основания косы я обнаружила сгусток запекшейся крови. Спасибо благому Провидению, надоумившему меня сегодня сделать такую прическу, которая здорово смягчила удар. Я в очередной раз убедилась: дурам — везет!
Кинжал «Луч Селены» смирнехонько полеживал себе на столе, будто он тут совсем ни при чем. Ишь, лгунишка какой! Я насмешливо хмыкнула, подобрала бесхозный раритет и сунула его в ножны на поясе,
Возможно, я просто запамятовала, но сейчас мне показалось — давно знакомые и с детства привычные линии, исчерчивающие ладонь, изменились самым причудливым образом. Просто хаотически расположенные ранее, теперь они образовывали четкий спиральный рисунок, сужающийся к центру. А в середине ладони красовалось симпатичное изображение снежинки — на редкость изящное и правдоподобное…
— Ай да Кружевницы! — не сдержавшись, вслух похвалила я. — Ну и учудили!..
Однако полежали, побездельничали — и хватит, пора и честь знать! Я поднялась на ноги, подмечая клубившийся за оконцем полумрак. Никак уже утро на дворе! Глянула на циферблат любимой «Чайки». И точно — почти семь часов, не хило я в отключке повалялась. Достала из кармана новый сотовый телефон, опасаясь за его целостность, — ведь могла и сломать при падении… Да так и застыла на месте с нелепо приоткрытым ртом. На дисплее мобильника высветилось: «18 января 2010 года, 18:59» Вот здорово! Помнится, я попала в домишко Кружевниц где-то около полуночи семнадцатого января. Значит, мой обморок длился целых девятнадцать часов! И потому до встречи на мосту Маргит времени остается всего ничего!..
Я стремительно развернулась на каблуках и… испытала новое потрясение!
Сплетенное Анелей Кружево судьбы превратилось в жалкую кучку золы и пепла, припорошившую развалившуюся рамку для рукоделия. Рядом валялась опрокинутая корзинка. Я подошла к останкам труда старой монахини, на ощупь пошарила в мусоре, выудила несколько коклюшек с фигурками и не глядя засунула их в карман своей куртки. Педантично проверила еще раз и удостоверилась — там точно ничего больше нет, я собрала все. Мысленно себя подгоняя, я протопала к двери и уже взялась за ручку, как вдруг услышала жаркий мучительный шепот, идущий с ближайшей ко мне лежанки:
— Девочка! Помоги…
Я остановилась как вкопанная, держась за дверную ручку, предательски немея от захлестнувших меня стыда и ужаса. Ведь я же обещала Кружевницам помощь в обретении вечного покоя, но в своей эгоистичной суете позабыла обо всем на свете и чуть не сбежала, подло не выполнив данного им обещания. Ах я, тварь неблагодарная! Я обернулась…
«Стрелы Аримана! — промелькнуло у меня в голове. — Лучше бы я этого не делала: не оборачивалась, не заключала сделку с монахинями, не ходила в этот лес и вообще не рождалась на свет! Ибо пережить подобное!..»
На вонючих заскорузлых тряпках покоилась Фрида, а вернее, то, что от нее осталось. Чудовищно иссохшая серая мумия, кое-где еще покрытая обрывками рассыпающейся в труху кожи. Губы Кружевницы сгнили, обнажая оскаленные зубы, черные волосы сползли с черепа, осыпавшись на подушку. И вот с этого-то полумертвого лика на меня умоляюще смотрели чистые, сияющие будто звезды глаза! Я протяжно застонала и скорбно уткнулась лицом в свои трясущиеся ладони. Что же я наделала!
— Девочка! — Из горла Фриды раздалось глухое шипение. — Вспомни, ты нам обещала…