Второго шанса не будет
Шрифт:
– Не знаю.
– О Господи, неужели ты веришь, что она все еще жива?
Эдгар слегка дернул за поводок.
– Надо дождаться результатов экспертизы, – сказал он. – Тогда все и прояснится.
Мне нравится работать по вечерам. Всегда нравилось. Мне повезло с выбором профессии. Я люблю свою работу. Она никогда мне не надоедает, никогда не становится в тягость, никогда не превращается в нечто такое, что делаешь, просто чтобы было на что жить. Работа поглощает меня целиком. Занимаясь ею, я, как хоккеист, забываю обо всем, кроме игры. Я врываюсь
Но нынче – через три дня после случайной встречи с Рейчел – у меня был выходной. Я в одиночестве сидел у себя в кабинете и переключал телевизор с канала на канал. Подобно большинству особей мужского пола, я занимаюсь этим слишком часто. Бывает, по нескольку часов смотрю всякую чушь. Кстати, о времени. Я посмотрел на часы. Девять с минутами. Можно включить видеоплейер (Ленни и Черил еще в прошлом году взяли его для меня напрокат), а в одиннадцать лечь.
Не успел вставить кассету в нужную щель (до дистанционного управления этой штуковиной человеческая мысль еще не дошла), как до меня донесся собачий вой. Я поднялся на ноги. В дом по соседству недавно въехала новая семья. У них четверо или пятеро детей. Таких семей сейчас уже не бывает. Для меня все они на одно лицо. Познакомиться нам пока не довелось, но во дворе у новых соседей я успел заметить ирландского волкодава размером приблизительно с «форд-иксплорер». Это он, верно, воет.
Я отдернул занавеску, выглянул в окно и почему-то (не спрашивайте почему, все равно толком объяснить не сумею) не удивился.
На том же самом месте, что и полтора года назад, стояла женщина. Долгополое пальто, длинные волосы, руки в карманах – все то же самое.
Я боялся потерять ее из вида, но одновременно не хотел, чтобы она увидела меня. Я опустился на колени и, как заправский следопыт, отполз к самому углу подоконника. Прижавшись боком и щекой к стене, я начал прикидывать свои возможности.
Прежде всего, сейчас она мне не видна. А значит, может уйти, а я и не узнаю. Н-да, придется рискнуть.
Я повернул голову и осторожно выглянул в окно. На месте. Маячит перед входом, только подошла поближе. Что бы это могло означать? Непонятно. Так, что дальше? Как насчет того, чтобы спуститься и посмотреть ей в глаза? Неплохая идея. Если она побежит, можно будет погнаться за ней.
Я отважился выглянуть еще раз – быстрый поворот головы – и убедился: женщина смотрит прямо мне в окно. Я отпрянул в тень. Черт. Она меня засекла. Это точно. Я схватился за ручки и рывком поднял раму. Женщина пошла прочь.
Нет-нет, на сей раз ее нельзя упустить.
На руках у меня были медицинские перчатки (все известные мне врачи держат несколько пар дома), на ногах – ничего. Я бросился к входной двери и распахнул ее. Женщина была уже в конце квартала. Увидев меня, она перешла с быстрого шага на бег.
Я кинулся следом. Черт с ними, с ногами. Со стороны все это, наверное, выглядело смешно. Во-первых, бегун я не из лучших. Во-вторых, я преследую незнакомую женщину просто потому, что она остановилась напротив моего дома. На что я, собственно, рассчитываю? Может, женщина просто вышла прогуляться, а тут я, словно привидение. Запросто может обратиться в полицию. Нетрудно себе представить,
Я продолжал бежать.
Женщина повернула на Фелпс-роуд. Она имела передо мной большую фору. Я заработал руками и удлинил шаг. В ступни впивались камешки на тротуаре. Я выскочил на газон. Женщина пропала. Я был не в лучшей форме. Не преодолел и сотни ярдов, а уже дышу, как загнанная лошадь. Вдобавок из носа течет.
Я добежал до конца улицы и повернул направо.
Никого.
Улица была прямая, длинная, неплохо освещенная. Иными словами, незнакомка должна была быть как на ладони. Я посмотрел в противоположную сторону. Тоже никого. Побежал дальше, миновал Морнингсайд-драйв, но женщины и след простыл.
Как это могло случиться?
Самолетной скорости развить она не могла, это даже Карлу Льюису не под силу. Я остановился, присел, положил руки на колени и немного отдышался. «Думай!» – велел себе. Допустим, она живет в одном из этих домов. Не исключено. Если так, то что из этого следует? А то, что она просто совершает вечерний моцион. Что-то заинтересовало ее в моем доме, и она остановилась посмотреть.
Как полтора года назад?
А кто сказал, что это не другая женщина?
Итак, две разные женщины застыли перед моим домом на одном и том же месте в одной и той же позе.
Бывает. Но скорее всего, это одна дама. Любительница поглазеть на чужие дома. Возможно, занимается архитектурой или чем-нибудь в том же роде.
Ну да, архитектурой. Проектирует столь модные в семидесятые годы разноуровневые постройки в пригородах. Но если все это так невинно, то зачем драпать?
«Не знаю, Марк, – заключил я. – Может, спасается от какого-то полоумного».
Я заглушил внутренний голос и вновь кинулся бежать в поисках неизвестно чего. Поравнявшись с домом Дукеров, я резко остановился.
Что за черт!
Женщина попросту испарилась. Я проверил оба переулка, выходящих на Фелпс-роуд. Нигде ее нет. Получается, она либо живет где-то здесь, либо прячется.
Мальчишками нам случалось спрямлять дорогу через двор Цукеров. Оттуда тропинка вела прямо на школьный стадион. Отыскать ее было нелегко, к тому же старухе Цукер не нравилось, когда топтали ее лужайку. Правда, вслух она ничего не говорила, но всегда укоризненно смотрела на нас через окно. Потом мы бросили пользоваться тропинкой, стали выбирать более длинный путь.
Я осмотрелся. Вокруг ни души.
Быть может, женщина знает про тропинку?
Я нырнул во двор, соображая, не наблюдает ли за мной из кухонного окна старуха Цукер. На самом-то деле она уже много лет назад переехала в Скотсдейл. Да и жива ли вообще, неизвестно.
Во дворе было темно, как в яме. И в доме не горел свет. Я на миг задумался, где же эта тропинка, и ринулся в нужную сторону. Тут что-то ударило меня по голове. Я почувствовал сильную боль и упал на спину.
Открыв глаза, я увидел при слабом лунном свете какую-то качалку. Раньше, в годы моего детства, здесь ничего подобного не было. Стало быть, появилось. Ну что ж, буду знать. С чрезмерной бодростью я вскочил на ноги и побежал дальше.