Второгодник
Шрифт:
Я ошиблась в том, что переоценила ваш здравый смысл и ваше милосердие, как и вашу способность к самоорганизации. Поэтому никто из вас за бессмысленные убийства своих товарищей наказан не будет!
Однако отныне все ученья будут проходить под моим личным и очень жестким контролем! Сашка перестал прожигать взглядом патронессу, опустил голову.
«Действительно! – подумал он. – Не сама же Дита убила два с половиной десятка человек! Это сделали мы сами. Часть ребят «достали» звери, но пять, и тридцать два – цифры просто несопоставимые»!
– Командир! –
– Обращайся! – ответила Дита, глядя прямо в глаза «второгодника».
– Позволь нам похоронить наших ребят по современному воинскому обычаю Геи!
– Это – как?
– В братской могиле!
Дита помедлила с ответом. В предложении «проблемного» были и свои плюсы, и свои минусы. «Плюс» – это то, что братская могила станет постоянным напоминанием курсантам о том, что нужно беречь жизни своих товарищей, «минус» – могила надолго станет немым укором её недосмотру….
Она повернула голову назад, встретилась глазами с руководителем Центра подготовки. Николай Платонович поймал её взгляд, поднял и отпустил подбородок. Дита встретилась глазами с Демьяном. Паршин медленно опустил веки. Решение было принято.
– Хороните! В любом месте за пределами территории Магаоллы, не ближе ста шагов к её изгороди. Разойтись!
Звездные рекруты, не сговариваясь, двинулись в сторону склада. Николай Платонович распорядился, чтобы им выдали ломы и лопаты….
Кладбище павших звездных рекрутов курсанты, посоветовавшись с Демьяном и Николаем Платоновичем, решили устроить в пятистах метрах от базы, на небольшом пригорке, хорошо заметном с доброй половины территории Магаоллы.
Первый пилот и начальник Центра Подготовки, не сговариваясь, скинули с себя кителя и первыми взяли в руки заступы – ломать грунт, слежавшийся под жаркими лучами Тороса до плотности камня. Могила была готова уже к полудню. Гробы с всеобщего молчаливого согласия сооружать не стали.
Хотя при большом желании можно было приспособить под домовину какие-то ящики от боеприпасов и провианта…. Но, видимо, у людей начал иссякать запас их внутренних сил….
Мертвых курсантов несли на каких-то кусках материи, плащ-палатках, на чем-то еще….
Вместе со всеми в траурной церемонии участвовала и Маяла. За месяц её добровольной службы люди к ней так привыкли, что многие, наверное, искренне удивились бы, не увидев среди тех, кто несет на кладбище погибших, её фигурки.
Сашка и Маяла, не сговариваясь, «впряглись» в кусок материи, на котором покоился парень, погибший первым – тот самый, который угрожал Заречневу оружием.
Свое решение хоронить именно его Сашка объяснил Рипли и своим товарищам по отделению так:
– То, что произошло, уже не изменить. Не мне судить, каким он парнем был, и как жил. Но он – жил, и он был землянином. Возможно, если бы обстоятельства сложились чуточку иначе, мы даже не встретились бы. А если бы встретились при других обстоятельствах, то, возможно, вполне могли бы стать друзьями. Но…. Что произошло – то произошло.
Я не в силах изменить прошлое. Но
Чемерская поймала его взгляд, кивнула в знак того, что причины, по которым Александр взялся похоронить человека, еще сутки назад намеревавшегося его убить, ей понятны и ею приняты…. Вечером, по русскому обычаю, Демьян устроил в столовой поминки.
Парни и девушки сидели за одним длинным столом, пили самогонку, не чокаясь. Каждый думал о чем-то о своем; все молчали. Настроение у всех было – хуже некуда.
Когда все было закончено и курсанты потянулись по своим комнатам, Паршин незаметно подошел, легонько коснулся рукава Заречнева.
– Зайди ко мне минут через тридцать! – тихо сказал он. – Надо поговорить! По делу!
Сашка выразительно посмотрел на принцессу, сидевшую рядом и все слышавшую.
– Хорошо! Приходите оба! – вздохнул первый пилот. – Видать, никуда нам от тебя, милая, не деться!
– Мы убедились, что ты полностью восстановил свои физические и морально-волевые качества! – без длинных предисловий сказал Паршин, начиная, судя по напряженным лицам Диты, Евгения и Станта, явно очень непростой для них разговор. – Мы думаем, что можно подумать о плане операции на Шаа более подробно!
– У нас уже есть детальный план операции! – живо ответил Заречнев.
– Вот как! – по лицу первого пилота было видно, что он совершенно не удивлен. – И что же это за план? Нам, – он обвел богатырской рукой присутствующих, – есть в нем место?
– Есть! – спокойно ответил Сашка. – Все будет так, как изначально планировали вы, я лишь уточнил кое-какие детали!
– Ну, тогда – рассказывай!
Сашка переглянулся с Маялой, набрал в легкие воздух, как перед прыжком в воду, начал излагать…. План, собственно, был очень простым и состоял всего из трех пунктов.
Пункт первый – через верхние помещения Замка Правителя проникнуть за стены крепости, найти Правителя или того, кто исполняет его обязанности, и завладеть Жезлом Правителя.
Пункт второй – добраться до ближайшего окна и отправить в небо блиц-метеозонд с закрепленным на нем Жезлом. И третий – добраться, желательно невредимым, до точки эвакуации.
На предложение рассмотреть резервные варианты Заречнев ответил, что таковые тоже имеются, но обсуждать их здесь и в этой компании он не намерен.
У Дягилева вытянулось лицо, Паршин недовольно кашлянул, но оба промолчали – Александр не один уже раз заявлял, что доверяет своим прежним товарищам не в полной мере. Наличие собственного резервного плана говорило о том, что недоверие это окрепло, причем настолько, что «второгодник», при необходимости может вполне обойтись собственными силами. Точнее – силами, стоявшими за спиной Маялы – принцессы Великой Империи. А с мирами Тороса Звездная Академия не считаться не могла.