Второстепенный
Шрифт:
– В школе... Наверное.
Гимназии с языковым уклоном, если точно. А потом был предмет в университете, а потом еще были дополнительные курсы. Матушка всегда мне говорила, что языки в жизни пригодятся каждому. Вот и пригодилось. Хотя, может, как раз из-за этого мне чудится Лондон?
– А где я буду жить?
– спросила я.
– Пока ищут твоих родителей, в специальном заведении.
– В приюте?
– Не волнуйся, я там часто бываю по работе.
– Что-то как-то мне не успокоилось и не захотелось ехать в приют, где часто бывают по работе врачи, - заметила я.
Артур
– В любом случае сначала ты будешь лечиться. Может быть, твои родные найдутся, пока ты здесь?
– Может быть...
– А пока устраивайся поудобнее, сейчас принесут обед.
Кормили тут неплохо. Традиционной английской кухней можно было наслаждаться. Не понравился только молочный пудинг. Еще в душе, куда меня загнали после осмотра, не было горячей воды. Холод я, конечно, ощутила слабо, но сам факт! Не безобразие ли? Хотя о чем я? Это же кома.
После отбоя в палатах резко выключили освещение. Я легла под тонкое одеяло, устроилась поудобнее и закрыла глаза. Из наступившей тишины, которую нарушало только сопение соседей, вылетел тонкий, едва уловимый, словно лесное эхо, писк приборов. Я сначала вскинулась, но звук сразу пропал и возобновился лишь тогда, когда глаза оказались снова закрытыми. До меня дошло – это аппарат жизнеобеспечения оттуда, из реальности.
В надежде, что проснусь уже в родной больнице, я провалилась в сон. Надежды оказались бесплодными. И на следующий вечер, и на последующий тоже.
Галлюцинации не прекращались. Персонажи не менялись. Всё шло последовательно, четко и логично. Буквы на табличках складывались в связный текст, который сохранялся даже если на него посмотреть через час. Пальцы на руках и ногах спокойно считались как слева направо, так и справа налево, не меняясь в количестве. Тоненькое колечко «Спаси и сохрани» не превращалось в перстень. Отражение в зеркале можно было рассмотреть до последней волосинки.
Это была не просто кома. Это был онейроид - грезоподобное помрачение сознания. И судя по полному отсутствию знакомых лиц и элементов, фантастические картины затянули меня полностью, не оставив реальности ни малейшего просвета.
Вот тогда-то я и взвыла.
* * *
Больница имени Ариана Миаху за век покровительства эльтов раздобрела, разрослась новыми корпусами, обзавелась капитальным ремонтом, оборудованием. От темных викторианских коридоров с врачами в грязных халатах не осталось ни следа, в воздухе больше не витали запахи гниющей плоти и крови, больные перестали бояться сюда приходить. Медицина стала благом.
Директор больницы прекрасно знал, кому обязан благами, поэтому от подозрительных анализов и выводов отмахиваться не стал.
– Вы уверены, мистер Гаррисон? – перепросил он, внимательно изучив данные. – Мне бы не хотелось беспокоить их по ошибке.
– Абсолютно, - кивнул мистер Гаррисон и выложил на стол снимки мозга. – Я перепроверил три раза. Когда мы начали лечение, у него появились новые нейроны, а трещина начала зарастать. У человека такого восстановления не может быть никогда. Полиция сообщит в посольство, но... Учитывая, в каком мальчик состоянии и что он вообще здесь, я не уверен… Я полагаю, что лучше отдать его эльтам.
– Вы не думали, что мальчик мог пострадать от них?
–
– Неприкосновенны, - закончил директор, потер виски, отпустил наблюдательного сотрудника и со вздохом пошел открывать сейф. Весть для покровителя больницы следовало отправить немедленно. Своих детей эльты берегли как зеницу ока, государственная принадлежность их волновала мало, и молчать о появлении такого ребенка среди людей было чревато крупными неприятностями как для больницы, так и для её персонала.
Тонкий, украшенный темными зелеными камнями обруч плотно сел на голову, висков мягко коснулись затейливые кольца и прижались к коже так, что не оторвать. Зеленые камни ярко вспыхнули, отчего радио на окне с шипением замолкло. Мужчина быстро перевернул песочные часы, рассчитанные на одну минуту. Поморщился – от возникшего в голове напряжения в носу лопнул сосуд. Подобные поделки для людей были небезопасны.
– Здравствуйте, мистер Аунфлай. К нам поступил ребенок-эльт. Мальчик – русский иностранец с черепно-мозговой травмой и амнезией. Биологически соответствует нашим тринадцати годам… Да… Зовут Вадим Дмитриевич Волхов… Да, материалы я вышлю… Да, спасибо, мы будем ждать.
Он снял венец с головы за секунду до того, как упали последние песчинки, и прижал к носу кусок бинта, чтобы остановить кровь. На окне снова заработало радио:
– …В связи с непрекращающимся замедлением Гольфстрима Совет Большой Пятерки принял решение о строительстве циклогенератора в районе Карибского моря. Установка позволит контролировать температуру течения и таким образом поддерживать теплый климат на континентах. Работа установки будет обеспечиваться магокристаллами. В ответ на запрос об увеличении производства Владыка Златовлас прислал в Совет письмо, в котором объявил, что увеличение производства кристаллов невозможно. В письме также были несколько советов по перераспределению существующих на рынке объемов…
Главный врач засунул бинт в нос, оттер испачканную столешницу и спрятал венец в сейф.
– …Также Совет принял решение об увеличении доли потребления альтернативной энергетики и отключении питания жилых кварталов в ночное время с января будущего года, - вещало радио.
– Что? – возмутился мужчина. Голос вышел гнусавым. – Чертовы эльты! Неужели так сложно сделать на пару тысяч кристаллов больше?!
Радио предсказуемо проигнорировало вопрос.
– …Напоминаем, в связи с болезнью Владыка Златовлас не покидает сиды с тысяча девятьсот пятидесятого года. А теперь новости спорта…
Глава 2. Стенли и Стоуны
Доктор Гаррисон, судя по всему, в этой больнице и жнец, и чтец, и на дуде игрец. Мало того, что он каким-то мистическим образом стал моим лечащим врачом, так еще и начал подтягивать меня в английском языке.
– Почему вы столько со мной возитесь? – удивленно спросила я после того, как на утреннем осмотре получила и свежую кипу заданий, и подробные объяснения ошибок в сданных работах.
Мужик посмотрел на меня так, как будто я спросила, почему вода мокрая.