Второстепенный
Шрифт:
– Сидели бы спокойно в Сиде Трех Дубов, ничего бы этого не случилось! – сказал мне Хов.
– Да? А я почему-то уверен, что из лесочка непременно кто-нибудь бы вылез!
– истерически взвизгнула я.
– Например, динозавры!
– Самых опасных драконов мы истребили давным-давно, так что вы с ними как-нибудь бы справились.
Стало трудно дышать, тело обмякло, словно из него вынули все кости. Меня бросило в жар, затем в холод.
– То есть такое возможно?!
– я скорчилась в кресле, схватилась за голову и застонала. – Боги, куда я попал? Почему сюда? Почему не Хогвартс или хотя бы Тибидохс? Да я даже на Средиземье согласен, только заберите
Кабинет волшебной школы равнодушно проигнорировал все мольбы, а вот профессор внезапно переменился в лице, шагнул ко мне, присел напротив и встряхнул за плечи.
– Волхов, успокойтесь, - тихо и взволнованно сказал он, заглянув в глаза.
Я замотала головой и захихикала сквозь слезы, скользя взглядом по стенам.
– Где у вас выход на крышу, сэр? Если умереть во сне, то проснешься. Происходит такой всплеск ард… адреналина, что невозможно не проснуться…
Меня повело в сторону. Хов подхватил, не дал упасть. Он что-то говорил, но слова долетали до меня гулким, совершенно неразборчивым эхом. А потом мир выключили, словно экран огромного телевизора.
* * *
– Волхов! Волхов!
Корион встряхнул мальчишку. Спутанные кудри блеснули в свете ламп, на молочно-белых мокрых щеках не осталось ни кровинки. Прозрачные зеленые глаза мазнули расфокусированным взглядом и закатились. Вадим издал странный звук: то ли вздох, то ли всхлип — и окончательно потерял сознание.
– Оставь его, - махнул рукой Мерфин.
– Пусть. Срыв был вопросом времени.
Корион медленно уложил мальчишку в кресло, разжал пальцы и выпрямился.
– Да. Это был всего лишь вопрос времени, - согласился он и, толкнув кресло в сторону, уселся на стул.
Собранный, спокойный, безразличный. Разве что чуть более непринужденный, чем обычно — именно таким должен был видеть его директор.
– Что за история с захватом лайнера?
– спросил Мерфин.
– Я правильно понял? Волхов пробрался на корабль с Сопротивлением, а ты, узнав об этом, вызвал Орден?
– Верно. Сопротивление перешло все границы. Многие захотели поквитаться с ними лично.
– И что узнали?
– Захваченный «Енисей» должен был перехватить корабль из Исландии с магокристаллами для циклогенератора. Сопротивление желало уничтожить груз, - устроившись поудобнее, заговорил Корион.
– Если бы мы не распознали отравление, то половина Ордена к этому моменту была бы мертва, а другая половина...
– Разбирала бы Фогруф, пытаясь достать тела своих детей, - пробормотал директор.
– Сопротивление беспрепятственно захватило бы магокристаллы. Люди потребовали бы от нас ответа и новой поставки, а мы...
– Эльты и так с трудом согласились срывать кристаллы с посмертных древ. После убийства детей они отказались бы и от существующих поставок. А Орден больше не смог бы скрывать отсутствие Владыки от людей.
– Великий Паритет был бы разорван, Сопротивление спровоцировало бы новую войну, - директор задумчиво побарабанил пальцами по столу и метнул взгляд на Вадима.
– Но в Фогруф поступил иномирный эльт и пострадал от яда. Корион... В свете последних событий его участие в этой истории больше не выглядит случайностью.
Корион прекрасно понял, отчего Мерфин засомневался в случайной роли Волхова. Совпадений было слишком много даже для директора, не знающего об активной целительской практике. Аунфлай поставил локти на стол, переплел пальцы и опустил на них свой подбородок. Взгляд лиловых
– Знаешь, Корион, я только что понял... Ты больше не хромаешь, - сказал он.
– Не бледнеешь после каждого заклинания. И сегодня, после использования телепата и стольких статуй, ты встал и бросился искать мальчишку. А потом еще участвовал в зачистке.
Мерфин не кричал, не обвинял. Он спокойным голосом методично перечислил всё, что заметил за слугой, а потом также спокойно спросил:
– Мальчишка купил тебя своим даром, верно, Хов?
Корион надменно выпрямил спину и вздернул подбородок. Отрицать что-то было бесполезно. Оставалось лишь выжать из ситуации всю возможную пользу.
– Позволь напомнить тебе, Мерфин, что я слуга. Не полноправный и обязанный соклановец, не безгласный, безвольный раб, а слуга, которому ты платишь за службу. Свою зарплату я могу тратить так, как мне заблагорассудится, в том числе и на собственное лечение. И с моей стороны было бы совершеннейшей глупостью пройти мимо истинного целителя с исключительным даром. Я полагал, что накопленных средств мне хватит. Но Волхов выставил другую цену, и я согласился, не задумавшись над её сутью.
– И какая же была цена?
– То, что получается лучше всего. И так уж получилось, что лучше всего у меня получается выживать. Теперь я его персональный проводник по миру. Помощник в ассимиляции, если хочешь.
– Что?! Ты в своем уме?
– вскричал Аунфлай.
– Я всего лишь выполнил приказ стать ему ближе. И заметь, наилучшим образом. Если думаешь, что это был его план, то ошибаешься. Видишь ли, это его стандартная цена, - Корион поймал ошарашенный взгляд и с насмешкой кивнул.
– Да, Мерфин, он практикующий целитель. Причем с весьма богатым багажом знаний и неплохим опытом. По крайней мере, в постановке диагноза он не ошибся ни разу.
– Ни разу? Кроме тебя, были и другие пациенты? Почему ты молчал?!
– Потому что на том этапе я сразу потерял бы его доверие. Мерфин, это не просто умный и обученный ребенок. Он знает, куда смотреть, и всё прекрасно видит. Он задает очень взрослые вопросы и прекрасно владеет собой. А ты бы не удержался, узнав о нем всё, что сейчас знаю я. И он прекрасно понял бы, кто в этом виноват. Да, я промолчал тогда. Но исключительно потому, что знал — вы наблюдательны. Вы зададите вопросы, и я как слуга на них буду обязан ответить.
Корион говорил уверенно, спокойно, глядя в глаза. Мерфин немного расслабился.
– Что ж, и что ты узнал?
– Никакого вторжения не планируется. Мальчишка сам не понял, как очутился здесь. И судя по его тону, там его либо считают погибшим, либо не имеют возможности найти. Он одиночка. Это раз. На нем висит очень сложная и жесткая врачебная клятва. Из-за неё он не может сменить профессию, не может причинить никому вред, не может игнорировать никаких больных разумных существ, не может выдать открывшиеся в процессе лечения семейные тайны, не может зарабатывать этим деньги — он ничего не может. Единственное, что ему позволено — спасать, лечить и убить в процессе самозащиты, если нет иного средства выжить. Всё. Это два, - Корион подался вперед, хищно улыбнулся, и его голос понизился, стал вкрадчивым.
– О, я вижу твои глаза, Мерфин! Лакомый кусочек, не так ли? Я почти вижу эти мысли. Бесхозный, беспомощный истинный целитель с абсолютной неспособностью к законному колдовству. Бери, пользуйся, наживайся, обрастай влиянием прямо здесь и сейчас. Ведь его опекуну не запрещено ничего.